— Эдан Тримос, — безымень пожал руку управляющего. — Мы кузены по материнской линии.
— Он вернулся из Орты этой осенью, и отыскал меня в школе. Я бы хотел сделать его своим новым опекуном вместо дяди Брона. Если можно.
Мастер Нант кивнул: слова Дорея звучали правдоподобно. В Орте только этим летом заключили перемирие, и возвращение боевого мага выглядело логичным. Также это было хорошей причиной почему он не претендовал на роль опекуна, когда Данеши погибли два года назад — в это время война на востоке была в самом разгаре.
— Это будет несложно, мастер Данеш совершенно не оправдал доверия. Я не оставлял надежды, что ты вернёшься. Приберёг для тебя кое-что, но немного. От мастера Данеша ничего не утаишь. Перед… — мастер Нант запнулся не в силах произнести «смертью» — несчастьем твой отец говорил, про какой-то тайник у вас дома, на чёрный день. Правда, без подробностей. Может, твой дядя не смог добраться до него.
— Спасибо, мастер Нант.
— Было бы за что… Мне понадобятся выписки из родовых книг и ваши установительные грамоты, — он посмотрел на Эдана. — Выписки я сам смогу сделать, а вот грамоты…
— Они у меня с собой, если вам сейчас будет удобно… — кивнул дух.
— Да-да, не стоит медлить, — тут управляющий встрепенулся вспомнив о важном: — Вам ведь есть где ночевать?
— Да, у меня есть ключ от дома, — кивнул Дорей.
— Прекрасно, — мастер Нант заметно расслабился. — Тогда я сейчас зайду к судье Росту, а вас, мастер Тримос, я буду ждать сегодня после обеда.
Они возвращались домой, а Дорей недоумевал: как могло получиться всё так просто? Почему всегда подозрительный мастер Нант легко согласился изменить опекуна? Разве для этого не нужно судебное разбирательство? Разве не нужно удостовериться в состоятельности «мастера Тримоса»? Именно так действует могущество безыменя? Или же положение Дорея настолько плохо, что даже самозванец с улицы будет для него более хорошим вариантом, чем дядя Брон?
— Как у тебя это получилось? — наконец, не выдержал он.
— Магия, — буркнул безымень в ответ. Помолчал и добавил: — На самом деле нет. Старик беспокоится о тебе, а установительные грамоты я ещё для школы зачаровал. Так что всё, что мне понадобилось в этот раз — хорошо выглядеть.
— А почему домовой назвал тебя «великим и ужасным»?
— Потому что я великий и ужасный, — от этих слов дух отчего-то развеселился. — А пойдём-ка на рынок. Второй раз на полу я спать не хочу.
Духу доставляло удовольствие прицениваться, торговаться, ходить от торговца к торговцу и разыгрывать скупердяя каких свет не видывал.
— Зачем ты это делаешь? — Наконец, не выдержал мальчик. Ноги гудели от долгого хождения, а голова казалась чугунной после такого количества споров и препирательств. Очень хотелось есть. — Ты ведь мог бы просто…
— Мы собираемся здесь жить, долго, — безымень посмотрел на своего спутника и словно что-то вспомнив направился в сторону харчевни. Наконец-то! — Я должен вести себя как маг, недавно вернувшийся из Орты. Да, деньги у меня есть, но их не должно быть много. И люди вокруг должны вести себя обычно. Ты ведь не хочешь попасться из-за ерунды?
Дорей только головой покачал: о таком он даже не задумывался.
— Поедим и отправишься домой вместе с грузчиками, — в продолжение своих мыслей произнёс Эдан. — Без хозяина они не смогут ничего внести в дом. Проследи, чтобы сразу поставили всё на нужные места.
— Ладно. А ты обратно к мастеру Нанту?
— Да. Заодно в школу загляну, негоже тебе бездельничать. Экзамены на носу, а ты занятия пропускаешь.
Дорей насупился, но не стал возражать: дух прав, пора побеспокоиться об учёбе.
В следующие два дня дом стремительно преобразился: домовые вновь распахнули ставни, пыль исчезла, комнаты прогрелись. Да, не было больше картин и милых матери пледов на диванах — как и самих диванов, — но тёплое молоко перед сном, ровно как Дорей любил, и маленький коврик в ванной, наполняли его счастьем.
К удивлению мальчишки, переводные экзамены его никто не заставил сдавать, и вернули его даже в тот же класс, где он учился до отъезда. За два года ничего не изменилось — только старые приятели стали выше, да его место за окном заняла новая девчонка, которой раньше не было. Да! В отличие от школы Нигмара Белого в лицее Тарнесса классы были смешанными, и девочки учились вместе с мальчиками.
— Я Лита, — на первой же перемене подошла к нему «новенькая» — на самом деле проучившаяся в этой школе уже почти год.
— Дорей.
— Мне сказали, что я заняла твоё место… Прости, если ты хочешь…