— Привет, — Айза протянула мне руку и я ее пожала. Девушка тут же обратилась к Лиа, проговорив ей на ухо: — Она красивая. Как ты и говорила.
— У моего братца неплохой вкус, — ответила художница. — А ты не смотри на нее!
Айза только усмехнулась и чмокнула Лиа в щеку.
— Пойду, пройдусь немного. Увидимся позже. До встречи, — подмигнула мне.
Лиа мельком взглянула ей вслед.
— Айза не слишком любит моих родственников.
— Как и они ее? — спросила я.
Лиа кивнула.
— Тебе нравится эта картина, Лети? Я писала ее с особым настроением. Эти глаза…
Она провела пальцем по полотну, покрытому слоем краски.
— Айза? — догадалась я.
— Да.
— А птица?
— Птица…Птица это как символ. Как скованная в рамках душа, которая видит небо и глаза любимой.
— Это о вас, правда?
Лиа улыбнулась:
— А ты оказалась не такой дурой, как я думала раньше.
— Ты считала меня дурой?
— Не так страшно по сравнению с тем, что ты меня считала извращенкой.
Мне осталось только пожать плечами. Похоже, рафинированная Летиция и Лиа не дружили, мягко говоря.
Нет, для меня, конечно же, шок все увиденное — и картины, и ориентация Лиа. Это полностью объясняет пренебрежение семьи Томмард к ней.
Я и сама ее совершенно не понимаю, но шарахаться в сторону, требуя кары небес на голову сестры жениха, тоже не буду. Раз уж решила исправить ошибки Летиции, то начать нужно хотя бы с мира и согласия с будущими родственниками.
— У тебя очень интересные картины, — начала я, желая поскорее слезть со скользкой темы. — От них мурашки по коже.
Лиа в голос рассмеялась и ткнула себя в переносицу.
— Один мой приятель говорит, что у меня третий глаз открыт. Еще говорит, что картины помогают открыть его другим.
— Это вряд ли. У меня совсем нет третьего глаза. А мурашки от твоих картин есть.
Лиа взяла меня под руку и провела чуть дальше, к другому полотну.
— Знаешь, когда я их пишу, мне кажется, что я исчезаю. Меня нет. Только картины, которые вижу. Это сильнее, чем наркотики или любовь. Понимаешь?
— Нет. Никогда не принимала наркотики.
— А любовь? Ее ты точно принимала?
— Тогда… — я взглянула на другую картину и вмиг ощутила дуновение леденящего холода. — Разве есть что-то сильнее любви?
— Есть, но я не знаю, как его назвать. Эта тебе нравится?
— Холодная.
— Я болела, когда ее писала. Меня постоянно знобило, я заворачивалась в два одеяла, а Айза приносила мне горячий чай. Ты ведь не была в моей мастерской?
— Нет. Даже не знаю, где ты живешь.
— Тогда заходи как-нибудь. Я живу на Семьдесят Пятой. Увидимся. Мне пора.
Она быстро обняла меня и ушла куда-то в пеструю толпу. Я же осталась у ледяной картины и зябко обхватила плечи руками.
Говорят, что в непонятных картинах всегда прячутся ощущения. Оказывается, все правильно. Если эмоция настолько сильна, то ее можно ощутить, чуть ли не на вкус попробовать, лишь взглянув на полотно.
Странно…
Такое ощущение, как будто…
Я почесала шею, как если бы меня ужалил комар и тут же оглянулась. Нет, только не это.
Из другого конца зала Тайлер отсалютовал мне бокалом с самым невозмутимым видом. Уж не знаю, что он тут делает, но теперь ясно, что за приятель говорил с Лиа о третьем глазе.
Мне было страшно. Одно дело говорить с этим человеком наедине, другое — на людях.
Тайлер явно ждал, пока я подойду к нему, потому что сам ничуть не торопился. Мирно стоял, смотрел на меня. Выжидающе так смотрел. Прямо таки издевательски как-то.
Итак, у меня есть выбор. Собраться и быстренько уйти, пока никто и ничего не заметил. Сесть в машину и уехать домой. Лечь спать и все забыть, а завтра снова вернуться к свадебным хлопотам и привычной жизни.
Так будет правильно, разумно и безопасно. Так и надо сделать.
Только я почему-то выдыхаю поглубже, надеваю на лицо безмятежную улыбку и иду Тайлеру навстречу без зазрения совести.
— Не ожидала вас тут увидеть, — начала без какого-либо приветствия.
— А я вас очень ожидал. Кажется, вы интересуетесь искусством, так?
— Балуюсь помаленьку. Тем более это выставка сестры моего жениха.
Тайлер обвел глазами зал.
— Где же он сам тогда?
— Мы оба знаем, что его тут нет, Тайлер.
— Конечно. Иначе он бы не позволил вам ко мне подойти, не так ли?
— Вы как всегда правы.
Мы оба замолчали, испытующе глядя друг на друга.
Странное ощущение. Сейчас я не чувствую влияния на себя. Тайлер не заставляет меня с ним соглашаться, стоять рядом и отвечать на вопросы. Я делаю это сама, по своей воле. Мне хочется быть рядом и узнать, что же будет дальше.