— А разве на то были причины?
Марилен пожала плечами:
— Я никогда не лезла в ваши отношения с Райвеном, а ты всегда была не слишком-то откровенна. В последнее время ты стала относиться к нему как-то прохладно. Нам так казалось, — мама взяла меня под руку и мы медленно прошлись по коридору. — Ты сделала верный выбор, Лети. Этот брак поможет нашей семье укрепить свое положение. Твой отец получит новые перспективы для бизнеса, а ты сама поднимешься на вторую ступень. Подумать только!
Марилен даже прикрыла глаза от восторга:
— Раньше и представить не могла, что возможно подняться до таких высот. Вторая ступень всегда была недосягаемой. Мало кому удалось войти туда, не будучи урожденным.
— Но ведь ты сумела подняться, мама, — проговорила я, обдумывая ее слова.
Марилен улыбнулась, но в ее глазах мелькнула грусть:
— Мне повезло оказаться в нужном месте и в нужное время. Твой отец запросто нашел бы себе другую невесту с приличным состоянием. Он никогда не скрывал, что женился на мне из-за денег.
— И ты, зная это, все равно вышла за него?
— Разве можно упускать шанс всей жизни? — она развернулась ко мне и ласково погладила по щеке. — Надеюсь и ты, моя девочка, не упустишь его. Райвен — блестящая партия и нельзя терять его из-за какой-нибудь прихоти. Я знаю, что в твоем возрасте сложно думать о будущем, Лети. Тебе всего двадцать один, но это твое преимущество. Пока ты молода и красива, ты можешь воспользоваться этим. Ладно, ты слишком устала сегодня. День была тяжелым. Иди отдыхай.
Марилен поцеловала меня в щеку и ушла, а я осталась стоять посреди коридора.
Двадцать один? Летиции Кастелли двадцать один год? До этого момента думала, что мы с ней ровесницы. Оказывается, теперь я моложе на целых три года.
Любая другая девушка бы непременно оценила это обстоятельство и радовалась. Радовалась тому, что у нее появилось дополнительное время, шанс отмотать пленку и начать все сначала, избежать ошибок. У меня этого шанса нет. Я получила новое тело, новую жизнь, даже новый мир, но у меня нет выбора. Летиция Кастелли, которой я стала, заключена в жесткие рамки, несмотря на все превосходство своего положения и мне придется играть по правилам.
«Я стояла, касаясь ладонями холодного стекла. Такого прочного и твердого, что пробить его, наверное, не удастся даже выстрелом.
Я смотрела на девушку, стоящую по другую сторону. Она занимала свое место, улыбалась, разговаривала с Катькой, моей подругой, смеялась, была одета в мой пестрый плащ и мои единственные сапоги на каблуках.
Эта девушка была мной, наверное. Я не могла до конца разглядеть ее лица. Знала только, что я должна находиться по ту сторону стекла.
Наверное, я кричала. Чувствуя, как открывается рот и напрягаются связки. Кричала и не слышала звуков. Воздух вокруг меня такой вязкий и густой не пропускал их.
Я кричала, била кулаками по стеклу, сбивая их в кровь. Я плакала, теряя силы.
Наконец, меня, кажется услышали. Катя внимательно посмотрела через плечо своей собеседнице, прямо на меня. Ее взгляд был блуждающим, как бывает когда смотришь на черное непроницаемое стекло автомобиля, желая разглядеть того, кто находится за ним.
— Катя, — мой шепот стал слышным. Только шепот — голос я давно сорвала, стараясь докричаться до нее. — Катя, я здесь…
Она внимательно посмотрела на меня и отвернулась, сказав что-то собеседнице. Та медленно обернулась и взглянула мне прямо в глаза.
В ужасе я отшатнулась от стекла и закричала.
Там, за прозрачной стеной стояла я. Я, которая таяла, растворялась в воздухе. Я, которой больше нет.
Холодные брызги упали на лицо, а после ледяная волна окутала все тело.
В следующий миг я проснулась…»
Солнце приветливо просилось в комнату, упираясь в персиковые жалюзи. Наступило утро следующего дня.
Я удостоверилась, что на руке все еще находится металлический браслет, как свидетельство новой реальности. Сон оказался всего лишь сном и ничего более ужасного, чем уже есть, со мной не случилось. Кошмар ушел, оставив лишь холодную испарину на лбу.
Часы на стене указывали на восемь утра. Время в этом мире подчиняется закону двадцати четырех часов.
Я поднялась и открыла окна. Свет и чистый воздух немного привели меня в чувство. Вид за окном мгновенно напомнил, где я нахожусь. Бесконечный металлически-серый Ангресс, блеском крыш и идеальными формами зданий, разростался до самого горизонта.
Впереди у меня целый день и надо решить, что с ним делать. Куда я должна пойти сегодня? Я учусь или работаю? Может, проматываю папины денежки в клубах и бутиках?
Как же страшно не знать, то ты есть на самом деле. Даже тело и возраст вдруг оказались не моими.
Картина на стене, написанная аккуратными бережными мазками, показывала мне заснеженные горные вершины. Те самые, что я видела по пути сюда. Художнику удалось передать их красоту. Далекие, недосягаемые, с шапками снега и вуалью облаков, с разреженным чистым воздухом и искрами от отраженных солнечных лучей.
За всю свою жизнь я ни разу не бывала в горах. Видела их только по телевизору или на картинках журналов. Мне всегда не хватало то времени, то денег, чтобы взять и рвануть на отдых, забыв обо всем на свете. Теперь и того и другого у меня в избытке, но ехать куда-то почему-то совсем не хочется. Странно…
Для начала нужно привести себя в порядок, решила я. Провалявшись в ванной добрых полчаса, уложила волосы, сделала макияж, оделась. Благо, что всего необходимого здесь было в избытке и оно не слишком-то отличалось от привычного.
Не успела я выйти из комнаты, как натолкнулась на горничную. Робкую тихую девушку, привыкшую быть незаметной всегда и везде. Особенно на работе.
— Простите, леди Летиция, — сказала она. — Не хотела вас напугать. Я думала, вы еще спите. Вам прислали букет, и я хотела оставить его на столе.
В ее руках были цветы. Определить их название я не решилась — просто не встречала таких раньше нигде. По виду они напоминали лилии, но лепестки были остроугольными и выгнутыми. Насыщенного алого цвета, усыпанные черными крапинками, на длинных ножках, с широкими жесткими листьями. Букет был упакован лишь одним слоем белой, с тонкой серебристой полосой, бумагой. Просто и со вкусом.
— Какие красивые, — невольно проговорила я, чуть ли не вырывая букет из ее рук. — Спасибо, я сама о них позабочусь.
Горничная легко улыбнулась.
— Это ваши любимые.
— Да, конечно, — ответила, зачарованно глядя на букет. Может, они и мои любимые, но я даже не знаю их названия.
Вернувшись в комнату, уселась на кровать и еще раз внимательно осмотрела букет. За алыми лепестками прятался маленький конверт такого же цвета.
«Я люблю тебя. Райвен» — беглый неровный почерк пересекал маленький прямоугольник записки.
Я невольно улыбнулась.
Ради того, чтобы получить с утра шикарный букет от такого мужчины, стоило попасть в другой мир. Райвен великолепен и я почти влюбилась в него с первого взгляда. Больше всего на свете сейчас мне хотелось его увидеть и лично поблагодарить за цветы.
То, что я думала о первом встречном мужчине с моими-то проблемами, не поддавалось никакой логике. Но искать объяснения не хотелось.
Поставив цветы в высокую стеклянную вазу, я спустилась вниз, где меня уже ждали. Марилен и Шен завтраками в столовой. Место отца пустовало.
— А, сестричка! — ухмыльнулся братец. — Как спалось?
— Не очень, — честно ответила я. — Всю ночь мучили кошмары.
— Мы не хотели тебя будить, Лети, — сказала Марилен. — Зачем ты поднялась так рано?
— Просто проснулась. К тому же, у меня были планы на этот день.
— Какие?
— Я бы хотела съездить к психоаналитику, которого мне посоветовал доктор Криссель. Кстати, а где Берта?
Мама брезгливо поджала губы.
— Она завтракает на кухне, вместе со слугами.
— Но она моя гостья. Я предложила ей остаться у нас на несколько дней.