— Не благодарите меня. Но мне придется сообщить о вас в полицию…
— Прекрасный револьвер, — похвалил свой товар продавец. — Конечно, если хотите, я могу подыскать вам пушку и покруче. Но и стоить она будет немного дороже.
— Спасибо, мне вполне подойдет и этот, — остановил его покупатель. — Еще мне нужна коробка с патронами.
— Конечно, конечно, — заверил его владелец оружейного магазина, доставая журнал регистрации. — Вы должны расписаться в журнале, мистер Райт. Некоторым это не нравится, но таковы законы…
В девять часов вечера в дверь квартиры Эдварда Райта позвонили.
Райт подошел к двери, внимательно посмотрел в глазок и, узнав гостя, открыл дверь.
— Заходи, Марк, — пригласил хозяин.
— Ты убил ее, Эд, — вместо приветствия сказал поздний гость и больно ткнул его в живот холодным дулом револьвера. — Она хотела развестись с тобой, но ты не хотел ее отпускать. Я просил ее не рассказывать тебе о нас, но она была честной женщиной, и ты убил ее…
— Ты с ума сошел! — возмутился Райт.
— Ты все сделал очень хитро. Убийство так было похоже на несчастный случай, что у полиции не возникло никаких подозрений. Как ты это сделал, Эдвард?
— Я ударил ее, — хмуро пробурчал Эдвард Райт после длительной паузы, не сводя взгляда с револьвера. — Ударил несколько раз по голове, а потом столкнул с лестницы… И не думай идти в полицию. Тебе все равно никто не поверит, это невозможно доказать.
— С чего ты взял, что я собираюсь идти в полицию! Я не пошел к ним после убийства, не пойду и сейчас. Мы с тобой поступим по-другому… Садись за стол, бери лист бумаги и пиши: «Это выше моих сил. Я больше не могу терпеть эту пытку. На этот раз у меня хватит смелости уйти из жизни». — Для того, чтобы просьба написать предсмертную записку звучала убедительнее, Марк револьвером подтолкнул Эдварда Райта к столу. — И не забудь расписаться, ублюдок!
— Я не стану это писать.
— Станешь, Эдвард, станешь! — С этими словами гость приставил дуло револьвера к его затылку.
— Тебе не выкрутиться, Марк, — заскулил Райт. — Тебе не удастся выйти сухим из воды. Тебя поймают и повесят.
— За что? За твое самоубийство? — расхохотался Марк.
— Никто не поверит в самоубийство, даже если я напишу эту галиматью.
Когда гость взвел курок, Эдвард Райт понял, что выбора у нет нет, и со вздохом сел за стол. Он написал записку и расписался.
— А теперь посмотри на меня, Эдвард…
Подняв глаза от бумаги, Райт вздрогнул от неожиданности. Перед ним стоял совсем другой человек — в парике, с наклеенными густыми бровями, сильно на кого-то похожий.
— Знаешь, на кого я сейчас похож? — вкрадчиво поинтересовался поздний гость. — Неужели не узнаешь? На тебя, Эдвард, на тебя… Конечно, мы не близнецы, но рост и фигура у нас одинаковые.
— Ты изображал меня…— растерялся Эдвард Райт.
— Наконец-то дошло. Ты сильно удивишься, когда узнаешь, чем занимался последние дни. Вчера, например, ты чуть не прыгнул с моста в реку. Если хочешь знать, своей жизнью ты обязан бдительному патрульному полицейскому. Если бы не он, тебя бы уже не было живых. А сегодня после обеда одному психиатру пришлось даже промыть тебе желудок после того, как ты наглотался снотворного. Не более часа назад ты купил револьвер и даже расписался в журнале… Короче, последние два дня ты был самым активным самоубийцей в нашем городе.
— А как же мои друзья? Коллеги на работе? Они тебе не поверят, — ухватился за последнюю соломинку Райт.
— Ошибаешься, мой милый, — насмешливо возразил Марк. — Стоит человеку совершить самоубийство, и друзья с коллегами сразу начинают вспоминать, каким угрюмым он был в последнее время. Уверен, ты после ее смерти очень убедительно строил из себя убитого горем человека. Обязательно найдутся несколько человек, которые согласятся показать под присягой, что тебе очень хотелось наложить на себя руки. Прощай, Эдвард!…
С этими словами Марк быстро сунул дуло револьвера в рот Эдварда Райта и нажал на курок.
Расправившись с убийцей любимой женщины, он стер с револьвера отпечатки своих пальцев и вложил его в руку Эдварда. После чего открыл бумажник убитого и сунул туда визитную карточку психиатра и квитанцию о покупке револьвера.
— Напрасно ты убил ее, Эд, — сказал Марк, отклеивая густые брови. — Ведь ты все равно ее не любил. Лучше бы ты ее отпустил ко мне…