Перелезая через поваленные деревья, и продираясь сквозь стены густого кустарника, Игорь пытался отвлечься от преследовавших его мыслей о еде, но постоянно ловил себя на том, что думает только о мясе. Озираясь, он тешил себя надежной встретить хоть что-нибудь съедобное. Но тщетно.
К полудню с трудом перебирая ногами, он спустился в заболоченную низину, где мох, стелившийся под ногами, был пропитан водой. Лес отступил, освободив место топкой местности. Изредка встречались корявые деревца. С каждым шагом под сапогами хлюпало и чавкало. Время от времени проваливаясь в зловонную жижу, Варов упорно выбирался на более твердое место. Выливал из сапогов воду и шел дальше.
Начал накрапывать дождь мелкий и моросящий . Где - то в стороне, за серой пеленой, с трудом просматривались очертания леса.
Игорь вытер со лба испарину. Куртка, пропитавшись влагой, потяжелела. Усталость с каждой минутой наваливалась все сильнее и сильнее.
Он все больше погружался в себя пытаясь найти скрытые резервы второго дыхания.
К черту боль и усталость, тело остается всего лишь телом, и оно сильно настолько, насколько силен дух.
Варов не собирался подыхать в этих болотах, среди трухлявых стволов поваленных деревьев и запаха прелой хвои. Если нужно он будет ползти, но выберется из этих непроходимых дебрей.
К вечеру тучи разошлись, дождь прекратился. Но воздух был настолько насыщен влагой, что приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Во время одного из таких привалов Игорь увидел лягушку. Реакция была мгновенной: он прыгнул на перепуганное земноводное и придавил ее ладонью к земле. Рука сжалась в кулак так, что сквозь пальцы брызнули внутренности лягушки вперемешку со мхом.
Бродить бесконечно по заболоченному распадку в поисках еды не хотелось. Игорь буквально валился с ног, живот сводило с голода. Для того что бы приготовить уже пойманных земноводных нужно разжечь костер. Съесть же лягушку живьем он так и не смог себя заставить.
Когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, Игорь выбрался на твердую землю. Тут, на окраине болота, он и наткнулся на можжевельник,- небольшое хвойное деревце с сине-черными плодами. Сорвав несколько ягод, он забросил их в рот и довольно улыбнулся от приятного сладковато пряного вкуса. Собрав урожай, Игорь побрел дальше, выискивая место для стоянки. Один карман был наполнен сочными ягодами, во втором копошилось несколько маленьких лягушек пойманных на болоте.
К каменной гряде Игорь добрался уже затемно. Среди скалистых отрогов он наткнулся на небольшое углубление с выступом сверху. Со стороны оно походило на пещеру, небольшую, но сухую и уютную.
Сбросив с плеч рюкзак, Варов собрал немного ельника. Настрогав ножом тонкие стружки он достал спички, развернул их из полиэтилена и склонился над сложенным шалашиком ельником. Робкий язычок пламени разгорался все сильнее и сильнее, наполняя пещеру приятным теплом. Поначалу сырые ветки дымили, но потом, высыхая, вспыхивали, с треском взметая в темноту таежной ночи горящие искры, которые словно тая, гасли в ночной прохладе.
Пока в котелке, висевшем над огнем, закипала вода, Игорь разделал на плоском камне земноводных. Говорят : тот, кто не любит лягушек,- просто не умеет их готовить. Французы обожают этот деликатес и утверждают, что по вкусу он напоминает курицу. Что может быть вкуснее нежных лягушачьих лапок в пряным можжевеловым маринаде, запеченных на жарких углях? Пожалуй, только добрый кусок говядины или свинины средней прожарки приправленный острым китайским соусом «Тирей», приготовленный на решетке.
Маринад, конечно, получился так себе: горсть размятых ягод залитых водой из фляги и приправленных щепоткой соли. А вот чай заваренный из ягод и веточек можжевельника был великолепен.
Тучи полностью скрыли луну. Зловещая тень, мягко ступая по краю каменной гряды, замерла. Ноздри зверя уловив в порыве ветра запах дыма затрепетали. Пасть осклабилась в недобром оскале. Не нарушая тишины, животное, свернув с тропы, метнулось навстречу манящему запаху.
Когда до пещеры оставалось не более двух прыжков зверь замер уловив запах человеческого тела. Шерсть на загривке встала дыбом. Когда - то он служил людям, но с тех пор прошло более трех зим. Матерый самец среднеазиатской овчарки одичал и пристрастился к мясу зайцев и лис, кости которых он с легкостью дробил своими челюстями. Алабай был настолько огромен, что не каждый волк при встрече решался напасть на него. От жестоких схваток уши пса превратились в лохмотья, а толстая шкура во многих местах покрыта зажившими шрамами.