Алабай был уверен в своей силе и превосходстве. Запах двуногого существа настораживал пса, но голод толкал его вперед и, несмотря на возможную угрозу, он решительно шагнул к пещере...
Варов с жадностью поглощал лягушачьи лапки, разгрызая зубами их податливые кости, заглатывал прожаренное мясо, не заботясь о правилах этикета с наслажденьем облизывая пальцы и вытирая ладони о куртку и штаны.
Едва заметное движение у входа заставило Игоря повернуть голову. Огромная псина, пригнув голову, смотрела на человека пристальным взглядом, низко склонив голову и скалила пасть. Грязная свалявшаяся шерсть покрыта репьями.
Внешний вид животного весившего не менее семидесяти килограмм подсказывал, что оно заглянуло на огонек явно не ради приветствия.
Мысли в панике заметались в голове в поиске ответа на простой вопрос: где ствол? Игорь не отводил взгляда, от оскалившегося зверя, судорожно вспоминая, куда подевал ПМ? Пистолет лежал рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Он метнулся к оружию, и в ту же секунду пес напал.
Зверь метил в горло. Варов выставив вперед левую руку, вцепился зверю в глотку, удерживая его на расстоянии. Массивное животное, вырвалось из ослабевшей руки и тут же вцепилось в запястье. Игорь заорал благим матом. От рукава куртки полетели клочья. Хрустнула кость. На лицо упали первые капли крови. Разъяренный зверь, подмяв под себя человека, снова попытался дотянуться до горла.
Грохот выстрелов, как гром прозвучал в замкнутом пространстве. Алабай, взвизгнув от боли, прыгнул к выходу, и, выскочив из пещеры, растворился в темноте.
Игорь, тяжело дыша, еще пару минут лежал на спине направив пистолет вслед исчезнувшей собаке.
Боль в руке вернула его в реальный мир. Зрелище было не из приятных: запястье и ладонь прокушены в нескольких местах, а два пальца раздроблены и напоминали кашу.
Ополоснув водой раненую руку, Игорь достал из рюкзака бинт. С трудом перевязал себя, предварительно обработав рану перекисью водорода постоянно матерясь и проклиная чертова пса. Препаратов от бешенства в аптечке не оказалось, пришлось надеяться на то, что пес не заражен.
После перевязки Игорь изучил оставленные на земле следы и обнаружил следы крови. Пес был ранен. Удовлетворившись этим обстоятельством, он пожелал, чтобы тот сдох, подкинул в огонь немного ельника. Он сидел и ждал: вот-вот пес вернется, но тот не возвращался. Завернувшись в одеяло Варов задремал, сжимая в руке поставленный на предохранитель пистолет.
Ночью Игорь просыпался несколько раз. Раненая рука болела при малейшем движении. Под утро пошел дождь. От раскатов грома доносившегося снаружи закладывало уши, вспышки молний разрывали темноту, освещая темные силуэты раскачивающихся деревьев.
Рассвело. Игорь еще долго выглядывал из - под одеяла наблюдая за дождем, и только когда он закончился, собрал вещи и выбрался из пещеры.
День выдался туманным. Капли дождя сверкали в паутине, словно россыпь бриллиантов. Трава и листва деревьев были пропитаны влагой. Уже через четверть часа штанины промокли насквозь. А после того как Игорь несколько раз задел низко склонившиеся ветви, сорвавшиеся с мокрой листвы капли окатили его с головы до ног.
Вскоре Игорь снова вышел на участок леса заваленный буреломом. Тратить время на обход не имело смысла. Да и был ли он,- обход? Корявые ветви цеплялись за одежду, норовили проткнуть глаза. Через пару часов куртка превратилась в лохмотья, а спустя еще один час ему удалось выбраться с из бурелома в довольно проходимую часть тайги. На этом хорошие новости закончились.
В пропитанном влагой лесу было невозможно дышать. Тяжелый воздух был насыщен запахом плесени, мха и гнилых деревьев. Гнус донимал все время, ни на минуту не давая покоя. Руки и лицо покрылись зудящими волдырями. А тут еще выяснилось, что одичавший пес плетется позади, совершенно не собираясь отставать или сдыхать. Голод и полученные раны мучили его. Но видимо решив покончить с человеком, он упорно шел по следу, выдерживая безопасное расстояние.
Не то чтобы этот факт особо беспокоил Игоря, но из боезапаса у него осталось всего 4 патрона плюс один в нагрудном кармане как НЗ. Он прекрасно осознавал, что упорная скотина ранена не смертельно, следовательно, она может с легкостью перегрызть ему глотку во время сна. От этой мысли он крепче сжал рукоять пистолета.
Так он и брел от сопки к сопке, где местами хвойный лес смешивался с раскидистыми тополями и дубами, стройными березами и осинами. Минуя распадки, пади и заболоченные низины.