Так-то Анька все понимала. Что тут не понять? Просто пока не нашлась о чем еще можно с ним поговорить.
— Поняяяятно, — протянула, постучала пальчиками по кузову, снова задумалась, но со следующим вопросом не задержалась, — ну тогда скажи, раз разбираешься, какая машина лучше? Хендай или Киаспортейдж?
— Хендай какой?
— Ну, вот этот, — она снова постучала ладошкой по пыльной грязной поверхности, и вдруг спохватившись, начала отряхивать грязные руки и запылившуюся теперь одежду.
— Это Хонда, — ответил Никита и тоже отстранился от кузова, оглядывая себя.
— Ну, Хонда, — само собой ей было все равно какая это марка.
— Хонда лучше, — уверенно выбрал Никита и тут же, избегая последующих глупых вопросов, пояснил, — хотя бы, потому что японец.
— А, Киа?
— А, Киа — кореец.
— То есть кореец это плохо?
— Мда, — хмыкнул Никита, сунул руки в карманы, пожал плечами, явно не собираясь вдаваться в подробности о престижности стран производителей. Помолчал и потом вдруг кивнул в сторону ребят и изучаемый ими транспорт. — Кстати, если на то пошло вон тот зверь тоже типа кореец.
— Она просто старая, — Анька попыталась оправдать непрезентабельный автомобиль.
— Да нет, она не просто старая, она "Нексия".
— Это плохо?
— Это диагноз, — устало вздохнул парень, разговор получался далеко не на уровне технических характеристик, более того вообще ни на каком уровне, а точнее ни о чем.
— У тебя и такой нет, — фыркнула Анька.
— Да у меня такой нет, — охотно согласился Никита.
Аня прищурила глаза и, склонившись ближе к парню, приглушила голос и таинственно, словно доверяя огромный секрет, произнесла:
— А ты в курсе, что Ритке нравятся состоятельные мужчины?
Он тоже склонился к ней и тоже почти в самое ухо зашептал:
— А ты в курсе, что ей еще кое-что нравится?
— Чтооо? — снова шепнула, и широко раскрыв глаза, посмотрела на Никиту.
Он выдержал ее наивный взгляд, но не сдержался — улыбнулся, насмехаясь:
— Дитя человеческое, сколько тебе лет?
Анька обиделась, сжала губы, опять ее посчитали маленькой. И этот туда же!
— Мне уже девятнадцать, — буркнула недовольно.
— Да, что ты говоришь? Уже?!
— Уже, а тебе что, сильно много?
— Нет, мне только двадцать шесть, — улыбнулся теперь добродушно, но тон разговора как с ребенком никуда не исчез.
— А Лешке почти двадцать пять, — зачем-то поведала Аня, наверное, привыкла с детства хвастаться старшим братом, тем самым взрослости себе не прибавляя. Нахмурилась, удрученно спросила, — что и в самом деле сильно молодо выгляжу?
Никита совсем рассмеялся:
— Молодость не порок, — и убедительно заверил, — с годами лечится.
Конечно, можно было еще что-нибудь сказать ехидное в ответ этому насмешнику, но тут из чащи солнечных цветов выплыли не менее цветущие солнечными улыбками парочки.
Аня помрачнела, словно тучу на нее нагнали.
— Тебе как бы совсем все равно, что они там по кустам вдвоем ходят? — злобно зашипела и ткнула локтем в бок парня, показывая на счастливых ребят. Тот и в самом деле, до этого, похоже, не заметил, а теперь оценивающе оглядел. Их вид, а также расстояние между ними, не наводили ни на какие подозрительные мысли — в руках у каждого по подсолнуху.
— А тебе, почему не все равно? У него вроде другая подружка, — Аню Никита оглядел намного подозрительней, чем Вадима и Риту.
— А тебе, не все ли равно, почему мне не все ровно? — огрызнулась, эта тема ведь его никак не касалась.
— А тебе, почему не все равно, почему мне все равно?
Аня замолчала, окончательно запутавшись в этих равенствах и неравенствах. Тряхнула головой и угрюмо заявила:
— Типа умный? Смейся, смейся. Наклоняйся только ниже, когда в машину садиться будешь, а то покарябаешь рогами крышу своей «хундайке».
Она отбросила надоевший уже подсолнух и побежала к машине на свое место.
Ребята перестали глядеть внутрь механизма, девушки рассаживались по местам.