-Даже огонь?- ошарашено переспрашивает Нацу, привычно зажигая кулак.
-Даже огонь,- девушка аккуратно отводит пылающую руку от себя.
-Да как два пальца об стол!- азартно вскрикивает розоволосый и устремляется к выходу, где тормозит и оборачивается.
-В горах?- тихо уточняет он. Лисанна не понимает, зачем он это спрашивает, не понимает, почему он так серьезен, словно от этого зависит чья-то жизнь.
-Может быть. Обычно его ждут дома, загадывают желание под звон бокалов.
-Нет, так надежней,- Драгнил упрямо мотает головой.
-Как так?
-Скажи, что я ушел на задание. И Хеппи скажи, и Люси, и Мастеру, и всем,- снова без ответа. Снова разворачивается и убегает. Сегодня Новый Год, а он уходит. Лисанна уверена, что не одна она будет скучать в эту ночь по широкой улыбке. Но, видимо, ему надо, раз он так серьезен, раз нижняя губа упрямо закушена, раз Хеппи остается в гильдии, раз он не идет к Мастеру.
А теперь самое время подумать, как отсутствие одного взбалмошного паренька объяснить тем, кто в нем искренне нуждается. И выжить после их расспросов.
-Смотри, твой идет,- Грандина указывает на висящую в воздухе сферу, в которой отражаются заснеженные горы. Кажется, что даже в этой пылающей жаром пещере, среди огня ее владельца, пролетают снежинки, холодными каплями оседая на сверкающей шкуре. В сфере крутится метель, белым покрывалом скрывая от любопытных взоров упорно ползущую вверх фигурку.
-Такой же упертый, как и ты,- ворчливо замечает Металликана. Игнил улыбается. Вы думаете, что драконы не умеют улыбаться? Еще как умеют, просто в складках жесткой чешуи легкая гримаса счастья незаметна. Да и редко найдется повод, способный развеселить укротителей неба, разве только покоряющая вершины фигура ребенка с малиновыми волосами.
-Зачем он туда полез?- заинтригованная Грандина увеличивает изображение и добавляет звук. Все, что связано с воздухом, со светом, со звуковыми колебаниями – ее стихия.
-Небось, опять драться пошел. Где ты такую вкуснятину берешь?- Игнил удивленно оглядывается на Металликану и облегченно замечает в зубах у той деталь доспеха. Пожимая плечами и чуть не обрушивая гору золота, он возвращается к сфере.
Когда Лисанна говорила, что там должно быть холодно, Нацу не обратил внимания на ее слова. Что такое холод для него, в чьих жилах течет огонь? Правильно, лишь легкая прохлада, не доставляющая неприятностей. В отличие от вьюги, снежным зверем вертевшейся вокруг него, пытающейся сбросить упорно карабкавшегося парня вниз, на ледяные уступы, в темнеющую пропасть, в морозный ад. Но Нацу не был бы Нацу, если бы уступил стихии, пусть и в самом разгаре, пусть и воющей ему на ухо, пусть и кусающей морозными иклами розовый, как и волосы, нос. Камень за камнем, уступ за уступом. Где-то там, наверху, где воздух ледяными искрами врывается в судорожно расширяющиеся легкие. Там светло, как днем, там белоснежная вершина сверкает в свете далеких звезд. Там Дед Мороз, Санта, неважно, как его назвать, этот старик с длинной бородой просто обязан исполнить его желание. Драгнил ведь верит, верит во всю силу его пламенной души.
Думаете, драконы не умеют грустить? Ошибаетесь. Они так же, как и мы, огорчаются, расстраиваются и скучают. Так же спирает раскаленный воздух в груди, так же судорожно дышат. Просто они не умеют плакать. Потому, что слезы испаряются, еще не скатившись с больших глаз. Потому, что они большие и прекрасные, древние и мудрые. Хотя иногда так хочется разреветься, только тихо, это секрет. Они не могут вернуться. Не потому, что им лень, плевать или сложно. Просто так не бывает. Просто стражники хрипло рычат, а пещера давит своими стенами. Просто это невозможно, но безумно хочется.
-ЭЙ, САНТА!- в конце концов, Лисанне ведь помог именно он.- СЛЫШИШЬ МЕНЯ?- где-то вдали разъяренным монстром устремляется вниз лавина, сметая все на своем пути. Он добрался. Он стоит на верхушке горы, где сугробы выше человеческого роста, а дикий холод студит горячую кровь.
-Я ХОЧУ ЗАГАДАТЬ ЖЕЛАНИЕ!- кричит парень с развевающимся, душащим его клетчатым шарфом. Ветер, словно в насмешку, бросает ему в лицо горсти снега, холодного и колючего.
-ВЕРНИ МНЕ ИГНИЛА! СЛЫШИШЬ, ВЕРНИ ЕГО, ПРОШУ!- пылающие кулаки с каждым словом врезаются в скалу, топят древний снег, плавят все на своем пути.
Жаркая пещера ходит ходуном. С каждым словом парня из сферы все громче рычит Игнил, все яростнее взмахи хвоста, все шире оскаливается дракон. Там очень холодно, это север, это небо в двух взмахах крыльев. И он замерзнет, он же упорный, он будет кричать и бить древние скалы, пока не наступит утро, пока не окоченеют кулаки. Пока с тихим шипением не погаснет огонь, который плавит гору. Он уже весь пылает, его родной Нацу. Пламя испаряет слезы, брызгающие из серо-зеленых глаз, а крики с каждым ударом все тише. Он уже не вопит, вызывая лавины, он просто шепчет. Он ведь так этого хочет. Он ведь забрался сюда, где так холодно, где просто обязан быть этот старик, исполняющий желания!
Это Новый Год. Это безумное желание двух не самых слабых магов. Это прочная нить, связывающая два мира.
-Иди, мы прикроем,- тихо произносит Грандина.
-Только пообещай, что к утру вернешься,- с хрустом разгрызает очередной кусок металла, каким-то чудом не плавящегося в этом огненном аду, Металликана. Конечно, он обещает, конечно, он вернется. Он ведь не сможет нарушить клятву. Он ведь принадлежит этому миру, а никак не тому, куда рвется горячее огромное сердце.
Вы считаете, что чудес не бывает? Расскажите это парню, плачущему от удивления на холодном ветру. Расскажите это Нацу, с наслаждением вдыхающему такой родной и жаркий огонь. Посмотрите в его глаза, в которых океаном плещется счастье, в которых отражается танец пламени, в глаза, в которых можно утонуть от переполняющей радости. И скажите ему, что чудес не бывает. Скажите, что яркие звезды, множащиеся в рубиновой чешуе такого неповоротливого на земле и грациозного в воздухе существа – это просто бред от недостатка кислорода. Что разреженный воздух порождает нереальный мираж, хрипло рычащий и дышащий огнем. Что эти крылья, вспарывающие ледяной ветер, эта горячая спина и ямка, в которой так удобно сидеть – невозможно. И услышьте, как вам в лицо рассмеются два самых счастливых существа, взмывающие к звездам. Туда, к ирреальному свету звезд, мертвенно-бледному, к молочному месяцу и полной луне. Они-то точно знают, что желания сбываются.