— Я расспрашивал о повадках животного, — сэр Освальд решил сам выдать интересующую девушку информацию, — доселе я много странствовал, поэтому видел и других обезьян живьём. Мне просто хотелось понять, откуда родом эта обезьянка. А вот насчёт количества вопросов, то, кажется, принцесса Камелия задала их мне намного больше, чем я ей, — хохотнул сэр Освальд.
— Понятно, сэр, — Адрия удостоила его улыбки и невинно поинтересовалась, — но ведь вы не будете против, если мы к вам в гости заглянем?
— Нет, конечно, — сэр Освальд даже кажется был рад, что кто-то придёт к нему в гости.
— Я тоже приду, — покивала принцесса, счастливо улыбаясь. По всему было видно, что этот человек ей очень нравится.
— Кажется остался старичок-звездочёт, — подумала вслух Адрия, намекая Камелии, чтобы она не молчала, а рассказывала.
— Ой, он так плохо слышит, что переспрашивал совсем не то, что я говорила. Вот, например, я говорила, что обезьянка любит есть яблоки и совсем не ест бананы, а он спросил — где она спит. А ещё, когда я рассказывала, что обезьянка умеет внимательно слушать и смотреть при этом в глаза, прям как человек, он спросил есть ли у обезьянки ошейник и блохи…
— Так, я поняла, спасибо, — Адрия прикидывала в уме с чего начать, и, как бы про между прочим спросила, — а где живёт этот старичок?
— Ой, а я не знаю, — пожала плечами девочка и в растерянности стала смотреть на окружающих её взрослых, молчаливо прося помощи. Но, как оказалось, такой информацией не обладал никто. Из обсуждения выяснилось только, что старик приходит и уходит когда вздумается, никому не мешая, но со всем здороваясь и обязательно спрашивая какую-нибудь чепуху. При этом звездочёт всегда улыбается. Из четырёх башен дворца он предпочитает южную. О возрасте и родственниках старика тоже никто ничего не знал.
— Надо же, какой неожиданно скрытный человек, — подытожила Адрия. — Принцесса Камелия, а напомните-ка, пожалуйста, какую башню облюбовал Ваш пушистый друг?
— Тоже южную, — без запинки ответила девочка.
— Тогда оттуда и начнём, — кивнула ей Адрия, поднимаясь на ноги.
***
— Ну что, все вернулись?
— Ещё нет, Ваше Темнейшество, — профессор Хуч стоял перед властелином Тёмной империи, но страха или заискивания в его взгляде не было. Покорность — да, уважение — безусловно, но вот страха не было. Может, оттого, что старый чёрт знал его Ужасное Темнейшество уже очень-очень долго, может, потому что он знал что-то, чего не знали все остальные? А может, он просто за свою довольно длинную жизнь уже столько всего повидал, что перестал бояться в принципе? Как бы то ни было, перед властелином империи он не дрожал, а говорил всегда чётко, ясно и по существу. — Десять студентов уже вернулись, а вот Стэнли, Адрия и Дэй — всё ещё там. Хотя со Стэнли… сложно ему приходится. Парню достался каменный век.
— Да уж, временной отрезок на любителя, — ухмылка легла на губы повелителя. — Ну ладно Адрия, с её почти маниакальным стремлением к экспериментам. С ней всё понятно. Время пока терпит, и она не торопится. Но Дэй… Я его вообще в первых рядах ожидал.
— А чего так удивляться? Наверняка вместе и вернуться. Они же в одном временном отрезке, — профессор Хуч переступил с копыта на копыто, меняя центр тяжести. Всё же долгое стояние на одном месте не доставляло ему удовольствия.
— И как же ты это допустил? — идеальная чёрная бровь изогнулась в изумлении.
— Так ведь Адрия сказала, что это Вы позволили!
— Хитра, плутовка, — Его Темнейшество рассмеялся. Веселья не коснулось лишь глаз, в глубине которых блеснул опасный огонёк. — И ведь не накажешь теперь.
— Почему? — удивился чёрт.
— А смысл? — пожал плечами повелитель, — своего она добилась, мы ж ей «разрешили» и упрекнуть её тут не в чем — провернула игру на грани, но не была поймана с поличным. С заданиями наверняка справилась, — продолжал перечислять Его Темнейшество.
— А если не справилась? — рискнул уточнить профессор Хуч.
— А вот если не справилась хоть с одним из заданий, тогда я и спрошу с неё за всё, причём не разом, а за каждый промах в отдельности, — ухмылка приобрела черты оскала.
— Вы всё же остановили выбор на ней? — вопрос был задан не из чистого любопытства. От ответа зависело довольно многое, ведь Адрия — сильный игрок. Зачастую бескомпромиссный, особенно если дело касается её обожаемых экспериментов.
— Если она справится, то — да. Это она и будет, — старому чёрту обычно удавалось невозможное — успокоить повелителя, если он ещё не переступил грань, когда падает планка здравомыслия, когда глаза мерцают рубиновыми всполохами, а из эмоций остаётся только ярость. Вот и сейчас своим, казалось бы, дерзким вопросом, он сместил угол внимания повелителя в более безопасное направление. А Адрия… Старый профессор откланялся и поспешил восвояси, запихивая крамольную мысль на задворки сознания. Она гласила: «Адрию надо предупредить. Уж лучше иметь хоть и потенциального, но сильного союзника, чем пребывать в неизвестности». Вот только действовать нужно тонко, а для этого нужно время на подготовку. К счастью, время у профессора Хуча как раз было предостаточно. Главное — не попасться с поличным.
Глава 8. Маленькая хитрость
— Это ж надо! — с презрением выплюнул старик, войдя в комнату. Ему хватило быстрого взгляда на клетку, чтобы «услышать» грохот разрушающихся планов. — Интересно только: ошибся я или перестарался? — аккуратные тычки результатов не принесли. Тушка, лежащая на дне клетки, не подавала признаков жизни. — Обычно подобные твари живучие. И даже если я ошибся, и это была просто слишком умная обезьяна, за сутки она вряд ли бы сдохла без воды и еды. Если только я не слишком сильно её головой приложил. Но она очнулась, и мы даже покумекали… Так в чём же дело? — оглядев зверушку со всех возможных сторон, насколько позволяла запертая клетка, старик остановился на двух вариантах: либо обезьянка действительно умерла, либо претворяется и ждёт, пока он откроет клетку. С одной стороны, дохлой зверушке в его комнате было не место, но, с другой стороны, если она вдруг «оживёт», то пусть это произойдёт в запертой клетке. Если есть хоть малейший шанс получить желаемое, он, старый звездочёт, его упускать не собирается.
— Если ты и правда умерла, то какая теперь разница, где тебе лежать, ведь правда?! — хмыкнув, старик уселся на стул и, не отрывая взгляда от животного в клетке, стал обдумывать свои возможные ходы. Ситуация изменилась, и ранее продуманное стало неактуальным…
***
Рассвет застал Адрию на смотровой площадке южной башни замка. Поднимаясь вчера по винтовой лестнице, она заприметила под предпоследней ступенькой запылившийся камушек на тесёмке. Но поднимать его или как-то ещё привлекать к находке внимание своих спутников в виде принцессы, рыцарей и не отстающей от сэра Рэймонда леди Лемилии не стала. Разумеется, эту находку вполне можно было отнести к зацепкам, которые их компания искала, но она породит больше вопросов, чем даст ответов. Да и ответы эти были бы небезобидными. К чему этим людям знать, что именно это за камушек? Да и откуда бы сама девушка, ни разу не видевшая обезьянку, могла знать, что этот «камушек» принадлежал пропавшей обезьянке?
Опознать камушек не составило труда. Он был тем, о чём подумала Адрия — амулетом невидимости, который они вместе создали. Родная магия теплом ласкала ладонь, что сжимала амулет.
— Да уж, Дэй, загадал ты мне загадку, — вздохнула Адрия и в очередной раз оглядела окрестности, озаряемые первыми лучами солнца. — И тебя не бросишь — голову отвинтят, и времени жалко — оно было оставлено совершенно для других целей. Ну что ж, придётся совмещать полезное с приятным. Пока ты вне доступности, потренируюсь… на принцессе этой, Камелии. А что?! Мне главное — эксперименты, знания. А уж на ком экспериментировать — это не так важно.