— Сью, ты отлично поработала! — она сияла, приближаясь к входной двери, и передала мне конверт.
— Ты тоже неплохо показала себя! — ответила я, схватила конверт и открыла его. — Не хочешь зайти выпить?
— Нет, спасибо. У меня свидание с Крейгом, надо сообщить ему хорошие новости.
— Да, верно. Когда Том проявит пленку, можешь зайти за фотографиями, — улыбнулась я.
— Фотографии? — с удивлением спросила Кирсти.
— Ах, да! Я сделала работу как следует. Том выступил не только в качестве свидетеля, но и фотографа!
— Как замечательно! — воскликнула Кирсти. — Если у меня будут фотографии, то, вполне возможно, дело до суда не дойдет!
— В этом и заключалась вся задумка. Я ведь умная, правда?
— Хитрая! — рассмеялась она. — Мне пора. Пока, Том, и спасибо вам обоим.
«Да, иди расскажи Крейгу, — бормотала я, представляя, что скажет Кирсти, когда обнаружит, что ее любовник трахает меня! — Она разведется, останется одна и будет корчиться от боли, вспоминая вероломство Крейга. Замечательно!»
— Ну, я лучше пойду, — сказал Том, доставая фотоаппарат из-под стола в прихожей. — Пойду задним ходом, через изгородь.
— Хорошо, Том. Спасибо за помощь. Вот две сотни, как договаривались, — я улыбнулась и передала ему деньги.
— Должен признаться, ты хорошая маленькая добытчица! Кстати, придешь на ужин сегодня вечером?
— Да. Я так жду этого! — улыбнулась я. По меньшей мере я думала, что жду этого! — До встречи, Том.
— С нетерпением жду сладкого! — засмеялся он. — Ладно, до вечера.
Я стояла и смотрела, как Том исчезает в изгороди, когда наверху послышался какой-то шум. Тихо ступая по коридору, решила, что Шерон могла передумать, как вдруг раздался глухой стук.
— Кто там? — крикнула я в сторону лестницы. — Шерон, это ты?
— Да, поднимайся сюда, Сью!
Взбежав по лестнице, я уже представляла обнаженные ягодицы девушки и хлыст, придающий им малиновый цвет. В комнате разврата увидела Шерон, стоящую рядом со скамейкой для упражнений.
— Значит, ты передумала? — спросила я.
— Да Сью, я решила вернуться и поговорить с тобой, — сказала Шерон, и на ее лице появилась самодовольная ухмылка.
— Поговорить со мной? — переспросила я, чувствуя неладное. — О чем ты хочешь говорить?
— О том, что я обещала выпороть тебя хлыстом.
— Да? Как же ты собираешься сделать это? — не без тревоги поинтересовалась я.
— Это элементарно! — ухмыльнулась Шерон. — Ребята, идите сюда!
По сигналу двое парней лет под двадцать ворвались в комнату и закрыли за собой дверь. На них были голубые джинсы в обтяжку и открытые рубашки, обнажавшие твердые мускулистые груди, оба смотрелись исключительно привлекательно. Один был смугловатый, загорелый, настоящий мужчина, с копной непослушных волос, а другой — блондин со светлой кожей и немного женственный. «Оба достойны того, чтобы с ними хорошо трахнуться!» — тут же заключила я.
— Разденьте и привяжите ее! — скомандовала Шерон, подняла мой хлыст и провела его хвостами по своей ладони.
— Будет весело, — ухмыльнулся смуглый, взял мою руку и завел ее мне за спину, а другой сорвал юбку, обнажая капавшее влагалище.
— У нее хорошая щель, правда? — грубо сказала Шерон, пока я пыталась высвободиться.
— Чистая правда! — воскликнул блондин, встав на колени у моих ног, и глубоко засунул палец во влагалище. — Когда ты накажешь ее, мы с ней позабавимся!
Шерон злорадно ухмылялась, пока парни срывали блузу с моего дрожавшего тела и ласкали мои твердые груди, пощипывая торчавшие соски, затем вынудили меня опуститься на колени перед скамейкой и привязали руки и колени к раме. Я знала, что сама напросилась и заслужила все, что последует.
— Получай! — заорала Шерон, проводя мягкими кожаными хвостами по моему заднему ущелью, пока я пыталась повернуть голову и взглянуть на нее. — Я же говорила, что выпорю тебя, разве не так? Вот, я здесь!
— Шерон, только не очень сильно! — молила я, когда та занесла хлыст над головой.
— Не очень сильно? Сью, я выпорю тебя так крепко, как смогу! Пока твое чертово влагалище не лопнет от оргазма или же ты не подохнешь — не знаю, что случится раньше!
От первого удара содрогнулось все мое тело, и я завизжала, как собака, когда жгучая боль охватила ягодицы. От следующего удара я перелетела бы через всю комнату, если бы не крепкие веревки, приковавшие нагое тело к скамейке. Хвосты снова впились в нежную плоть, боль теперь охватила мое сознание. Хлыст снова и снова опускался на подрагивавшие ягодицы, наполняя меня странными, неизведанными ощущениями, горько-сладкими ощущениями удовольствия и боли. Раньше я такого не испытывала.