Глава 7
Кирилл
Я летаю, я в раю, твою ж мать! Никогда бы не подумал, что и правда могу чувствовать себя таким окрылённым, влюблённым и счастливым. В груди нестерпимо жмёт от мысли, что могу потерять свою Омежку. Анна — не просто истинная, она и есть моя Омега. Самая, что ни на есть, настоящая! Я почувствовал это ещё ночью, но не мог поверить своему счастью. Не представляю жизни без неё! Ни слова не соврал, когда признавался ей в этом! Теперь я понимаю чувства истинных пар, потому что сам обрёл такую же.
Хотел перетереть со старшим братом наши дальнейшие действия: как будем жить втроём, какую спальню выберем, и что будем делать вообще. Я — не дебил, вижу, что моя девочка как-то по-особенному относится к Яру. Понял только, когда тот уехал от Борькиного особняка, и я увидел её слёзы. Брат волнует её, и не меньше, чем я. Да и Яр с ума сходит. Вон, чуть рожу мне не начистил, дебил! Хочет права на неё заявить, но не может. Не верит, что она и его тоже. А Яра из-за этого рвёт на части. Нужно с Айвой поговорить, может, у той найдётся ответ. Она ведь брату тигрицу пророчила, а не мою львицу. Но поведение и удивительные светлые глаза моей Анны говорят сами за себя. Скорее всего — она наша Омега, не только моя. Точнее, моя и брата. Может, именно поэтому я не почувствовал укола ревности и чувство собственника Альфы по отношению к ней, когда Яр вместе со мной чуть не разделил нашу Ванильку на той поляне в лесу. Он хотел её. Желал безумно. Я видел тот лютый голод в его холодных серых глазах. А вот Дыма я готов был придушить голыми руками, только за то, как он хищно и плотоядно смотрел на неё. Хорошо, что у того мозгов хватило съебаться. Жир — немного другое. Он мне не соперник. Я хотел просто убить его. Разорвать на мелкие части и выбросить его вонючие ошметки, развеяв их по ветру.
У Ярослава голова была яснее, чем моя. Он наш здравый смысл. Был. А сегодня его просто пёрло от ревности.
Пока моя сладкая Омежка спала на заднем сидении моего внедорожника, ехал неспеша и думал над этой дилеммой. Такое в парах впервые. По крайней мере, я не слышал о подобном, чтобы одна истинная предназначалась для двоих. Тем более, если истинная — Омега. Таких, как Анна, не делят вообще. А я нутром ощущаю, что её боль одним мной не уймёшь, потому что Яр должен закончить церемонию спаривания. Он тоже должен прокусить её плечо во время секса. И не просто прокусить во время спаривания, удовольствие должно быть обоюдным и одновременным. Это необходимо сделать только во время первого акта любви между истинными. Поэтому я и хотел подождать брата. Чтобы всё выяснить для начала. А когда вкусил её желание, мне сорвало крышу. Знаю, что Яру сейчас очень плохо. Нужно было пройти церемонию вместе, втроём. Я тоже чувствую его неудовлетворение и щемящую боль от нужды быть с ней. Надо поговорить с Айвой и с ним.
— Я забыла задать ещё один вопрос, Кирилл, — вдруг неуверенно произносит Анютка, когда я выхожу из душа. Я немного напрягаюсь от её слов и тона. Догадываюсь, что её тревожит, не представляю, как она отнесётся к тому, кто мы есть на самом деле. Её это слишком беспокоит, я чувствую. Нужно успокоить её и убедить, что всё, что происходит — вполне нормально.
— Да, я помню, что был ещё один вопросик у тебя. Думал, пропустим это и оставим на потом, — улыбаюсь своей Ванильке.
— Для меня это важно, — говорит она более уверенно, готовая к нелёгкому разговору. — Накинь на себя что-нибудь, — просит моя девочка, отведя взгляд в сторону, дабы не лицезреть меня нагим. Стесняется, отвлекается на меня, потому что волную её. А мне безумно приятно от этой мысли.
— Дело плохо, — бормочу себе под нос, надевая на себя спортивные штаны и майку, усаживаясь на край кровати рядом с Ванилькой.
— Кирилл, — говорит она, облокотившись о спинку кровати, подтянув под себя ноги, — скажи, пожалуйста…
— Да, — перебиваю я её, тяжело вздыхая, — мы оборотни, берсерки, называй, как хочешь.
У девчонки вытягивается лицо, и лезут глаза на лоб от изумления, удивления и непонятно чего ещё.
— О-об… — замолкает, прикрыв свой сладкий ротик ладошкой в неверии, но в итоге всё же машет головой, соглашаясь, — бер… Ты уверен?
— На все сто, Ванилька! — улыбаюсь, обнажая свои удлинившиеся клыки, показывая на них кончиком языка. — Самые добрые, милые и пушистые медведи! И я весь только твой мишка! И самый настоящий!
Ярослав
Не представляю даже, сколько времени прошло с тех пор, пока меня носило по лесу, и пока я в бешенстве валил кучу деревьев. Стемнело уже. «Дров на зиму хватит всем!» — кривлю губы в ухмылке, глядя на свои избитые руки, которые приятно ноют от порезов и ссадин. Эта боль чуть притупляет моё непонятное влечение к Анне. Ровно до тех пор, пока мой мозг не возвращается мыслями к ней. Самой нежной девушке на свете. Откуда мне знать? Понятия не имею, просто чувствую, что так и есть. Будто моя. Душой и телом принадлежит мне. Матаю головой, горько ухмыляясь, запустив руки в волосы. Не решаюсь заходить в собственный дом, потому что ОНА там. «Аня. Анна. Анюта…» — смакую я её имя у себя в голове, представляя её милое личико с удивительными глазами. Снова что-то ёкает в груди, отзываясь болью во всём теле. «Не моя!» — рыкаю своему зверю, до хруста сжимая кулаки. И почему до него никак не дойдёт это? Чего тревожится так и мучает меня? Почему от одной мысли о ней сердце сжимается, скручиваясь в узел тупой изнывающей болью? Тяжело вздыхаю, сидя на лавочке на заднем дворе дома. Но вещи-то свои нужно как-то собрать, да и сколько можно бегать голым уже? Знаю, что многим всё равно, но не хочу, чтобы Ирина пожирала меня своим безумным взглядом. Не могу отделаться от чувства, что это неправильно. Она не имеет права так на меня смотреть. Бешусь от этого. Как увёл её тогда, провожая до дома, так она успела облапать меня всего, хватала за руки, пыталась поцеловать. Даже рвала на себе своё короткое платьице, сжимала свою пышную грудь своими ладонями, умоляя заняться с ней сексом. А я, как дебил, стоял и лупал на неё глазами, не понимая, что она творит. Осознал, что вообще не тянет к ней, только поморщился в ответ. Ирка обиделась, обозвав меня импотентом и козлиной. Стерпел. Она не виновата, что сейчас меня совсем не возбуждает, что отчего-то зациклился на обычной человечке, ещё и истинной моего брата.