— Зачем тебе это? — не понимаю я, стараясь натянуть мягкий, но слишком маленький пушистый плед до самой шеи, подтянув под себя ноги.
— Что именно? — не понимает он.
— Бои твои? — свожу брови вместе. Я переживала за него. Очень сильно. И сейчас, когда увидела его такого побитого, сердце обливается кровью. Так жалко его, что сжимается всё в груди и безумно хочется прижать его к себе и никуда больше не отпускать!
Мужчина опускает взгляд, многозначно смотрит на мою грудь, где сейчас покоится край пушистого пледа, еле заметно проведя своим языком по ссадине на нижней губе. Так вот откуда эта привычка у него! Он уже привык, что от мощных ударов противника лопается его кожа на губах, и он таким образом проверяет её, щупая языком. А мне этот жест уже не кажется таким уж и безобидным. Потому что слишком ярко воспринимаю каждое его действие, направленное в мою сторону. Отчего-то кажется, что он это сделал осознанно. Будто соблазняет меня. От этого ощущения непонятный и приятный жар дикого желания проносится по моему телу, что хочется с силой сжать бедра, чтобы удержать свой пыл.
— Не знаю, — всё же отвечает он, чуть дернув плечами, теперь уже открыто глядя мне в глаза, пытаясь прочитать мои мысли и эмоции. — Мне нравится это! — глоток из банки и он снова машинально проводит языком по губе. — Ощущение, что ты чего-то достиг в этой сраной жизни — это… Это… Понимаешь, Ань, это ни с чем нельзя сравнить! Даже секс, наверное, не так важен и значим, как то, что я ощущаю именно в момент когда рефери победоносно поднимает мою руку вверх. Я не полное дерьмо, понимаешь!? Плюс — выброс адреналина, оттачивание мастерства и хорошая возможность заработать неплохие деньги.
— А ещё ссадины, ломанные кости и ужасные ушибы головы! — продолжаю его предложение, потянувшись рукой к его горящей огнем скуле и чуть заплывшему глазу. Он искренен сейчас и это странно. Тем более, со мной. Такой открытый, ранимый, что боюсь испугать этот миг между нами. И, честно признаться, я его понимаю. Не скажу, что совсем понимаю и принимаю его выбор, но то, когда ты чувствуешь свою значимость, что ты нашел себя в работе и жизни — наверное, да, так и есть. Несомненно, он прав.
— Да, а ещё ты забыла про легкодоступных девчонок, — лыбится он.
— Кто бы сомневался! — недовольно хмыкаю, опустив руку на своё колено, так и не решившись дотронуться до него. Тупой придурок! Такой момент испортил! А я хотела его поцеловать, идиот!
— Ты что, Сладкова, ревнуешь, что ли? — щурится он, хватая меня за запястье.
Выпучиваю глаза от такой прямоты. А что мне ответить? Истерично прыскаю со смеху, дергая рукой, боясь показать и открыть свои истинные чувства перед ним. Ну, конечно же, я ревную! Ещё как ревную! Да и как его можно не ревновать?! Высокий, красивый и гордый, как дикий лев. Правда, упертый и вредный, словно тупой баран. Но безумно смелый, добрый и, естественно, сексуальный. И такой только он один — Ярослав Федорцов.
— Бра-а-ата-ан! — неожиданно тянет Лёшка, что мы с Ярославом от неожиданности дергаемся вместе, уставившись на невесть откуда взявшегося посреди ночи жениха. — Значит, не показалось мне, что ты звал меня! Как я рад, что ты приехал!
— И я рад! — коротко и ясно, как обычно приветствует Федорцов, чуть тронув свои губы в лёгкой искренней улыбке.
— Вижу, что снова выиграл! Поздравляю, брат! — хлопает Лёшка по плечу Яра. — Прости, что не смог быть сегодня и поддержать тебя, дела, понимаешь ли… — недовольно смотрит уже на меня Алексей. Так а я-то тут при чем?
— Это ты прости, что не смог отменить бой. Но я здесь, как и обещал, — хлопает Ярослав в ответ по плечу Алексея.
— Да, сегодня потрепало тебя больше, чем обычно. Кто был? Говорили, что Костян снялся с боя, — ведет любезный разговор Лёшка, ковыряясь в своей огромной спортивной сумке, что так и осталась валяться возле входной двери.
— Снялся, — подтверждает Ярослав. — Алуев поставил кого-то из своих. Не слышал о нем раньше. Но ты прав, было дольше, чем обычно.
А Лёшка смотрит на Яра, не моргая. Будто трезвый мигом стал.
— Не может быть! Ты чё, бросил Лику? — вдруг спрашивает Алексей. Федорцов молчит, лишь в упор смотрит на брата. А тот неожиданно улыбается, кидая мне прямо в руки какой-то пакет с бинтами и мазями. — Помоги-ка подлатать к завтрашнему дню моего свидетеля, сестрица. У Ленки фотосессия, а она с ума сойдет, если в кадре будет эта побитая рожа!