Глава 9
Анна Сладкова
Я истерично хватаюсь за его исчерченную всевозможными рисунками шею руками, прильнув к его такому же разрисованному торсу всем своим телом, трясясь от страха, как осиновый лист.
— Ярослав, отпусти меня, пожалуйста! — умоляю я. — Я не умею плавать, ты же знаешь! А-а-а! Пожалуйста, Яр, только не на глубину-у-у! — перехожу уже на жалобный визг, гляди, что собаки все в округе сбегутся к нам и дружно начнут мне подвывать.
— Что, так и не научилась? — серьёзно спрашивает Федорцов, на миг остановившись.
Отрицательно мотаю головой, чуть не плача. Улыбается мне и снова делает шаг назад, гад такой!
— Ярочка, пожалуйста, отпусти! — смотрю ему в глаза.
— Так ты сама вцепилась в меня мертвой хваткой! — хохочет он, делая шаг назад, издеваясь надо мной. — Не дрейфь, Сладкова, держу!
— А-а-а… Не надо! Остановись! Прошу-у! — верещу я, осознавая, что свои ноги я и правда сплела вокруг крепкой мужской талии, а руками упираюсь в широкие и мощные плечи, пытаясь залезть на Ярослава как можно выше.
— Поцелуй меня! — требует Федорцов тихим приглушенным басом.
— Пошёл ты! — быстро отзываюсь. — Я Лёшку позову!
— Чем быстрее поцелуешь, тем быстрее отпущу! — ставит тот ультиматум, загадочно улыбаясь мне. — Твой Лёшка занят сейчас, он не придёт.
— Ярослав, хватит! Быстро верни меня на место! — я тоже не пальцем деланная.
— Чтоб ты знала, твоё место рядом со мной, Сладкова! — хмыкает он. — Быстро целуй и отвалю! — ставит ультиматум Федорцов, снова начиная уходить на глубину. Почти по самую шею! Ему — шея, мне — крышка! Чёрт! Я ж потону!
— Яр! Ярочка! Миленький, хватит, пожалуйста! — умоляю я. У меня почти истерика! После того, как я трижды тонула, теперь безумно боюсь воды и неизведанной глубины. И плевать, что рядом люди, которые умеют плавать и могут меня спасти. Я просто боюсь! И ничего не могу с собой поделать!
— Один поцелуй, Ань, и я возвращаю тебя на берег, — говорит Ярослав вполне серьезно. Смотрю в его глаза, не врет, вроде. — Точнее, на бортик, — улыбается он.
— Хорошо! — отзываюсь, быстро целуя его в щеку.
— Ты чё, блин, прикалываешься? Не, сладкая, так не пойдет! — говорит он, делая шаг назад, снова уходя по самую шею. Я машинально упираюсь руками ему в плечи, пытаясь вылезти выше из воды, и моя грудь оказывается на уровне его лица. Ярослав смотрит на неё, не отрываясь, и я вижу, как нервно дёргается его кадык, а его губы сжимаются в тонкую линию. Он перехватывает меня руками под попой, крепко сжимая её ладонями.
— Яр! — негодую я.
— Ань! — отзывает он, намекая на наш уговор.
— Ладно! Только без рук, пожалуйста, — жалобно прошу я и не понимаю, с чем именно это связано: то ли со страхом оказаться по самую макушку в воде, то ли со страхом того, что мне понравится целовать его. Ярослав кивает головой, соглашаясь с моими условиями. — Очень прошу тебя, выйди немного из глубины, мне, и правда, очень страшно!
Ярослав улыбается, но не противоречит моей просьбе, сделав несколько шагов ближе к бортику. Теперь вода достает ему до груди, и он немного опускает свои руки ниже, а я сползаю по его торсу, оказавшись лицом к лицу. Вода еле заметно колышется, будто прибой на море, заставляя уже расслабиться от осознания, что я нахожусь в надежных руках. Он красивый. Безумно красивый. От него веет опасной и такой давящей сексуальной аурой, что становится немного не по себе. Я боюсь, что растаю, словно воск в его руках, и не смогу контролировать себя.
— Ну? — спрашивает он. — Долго ждать-то?
Придурок!
Безумно злюсь, что он заставляет проходить меня такие ужасные испытания, связанные с моим самым безумным всепоглащающим страхом и самым диким желанием!
Гад!
С яростью впиваюсь ему в губы, не разжимая их. «На, козёл! Доволен?» — хочется сказать ему. А этот наглец держит меня одной рукой за ягодицу, чуть сжимая её своими сильными пальцами, а другой ладонью схватился за мой затылок, с силой надавливая на него, прижимая к себе ещё ближе. От неожиданности я собираюсь заорать, чем быстро пользуется Федорцов, прорывая мою оборону, засунув свой горячий язык мне в рот, не давая сомкнуться моим губам вновь.
О, Божечки мои! Это просто невообразимый фейерверк эмоций и ощущений. Меня ещё никогда в жизни никто так не целовал: страстно, требовательно, без малейшего намека на нежность, но безумно, безумно жарко, пылко и горячо! Наши языки сплетались так яростно и жестко, что мы даже зубами постукивались от спешности своих действий. У меня такое ощущение, что я просто умираю. Мне даже дышать не хочется, да это и не нужно, потому что кажется, что весь кислород Ярослав передает через себя.