— Я…Я… — начал было оправдываться тот.
— Олл! — надавила на него Лиза.
— У неё браслет с маячком слежения. Я всегда знаю, где она, — признается он, спрятав голову в своих ладонях.
— Миа, — тихо произношу, глядя ей в глаза, — забудь, что здесь кто-то есть, буквально на секунду, и скажи, что ты думаешь по этому поводу. Ты хочешь достойного наказания для Оливера? Тебе стоит лишь написать заявление…
— Я… — бубнит под нос Миа, нервно выгибая руки, скидывая на стол подаренный Оливером тоненький красивый браслет. Вижу, что она мечется, не уверена совсем. Плохо. Типичная жертва. Не может, или стесняется сказать то, что думает на самом деле. Ещё не хватало, чтобы пожалела этого козла!
— Что ж, — перебивает её Лизи, понимая, что её ответ приведёт к катастрофе, — как человеческая женщина и старший юрист, неоднократно имеющая дело с тупыми и напыщенными человеческими мужчинами-абьюзерами и зная их истинную ипостась, могу сообщить следующее, что в нашем мире, как это не прискорбно, избиение женщин многие считают нормой. Даже если Миа в чём-то и виновата, это никак не освобождает тебя ответственности, Оливер Ноут! Учитывая, что именно за этим тебя застукал сам Адмирал и его заместитель, и не верить им нет смысла, мы бы не стали вмешиваться, и с большим удовольствием посмотрели бы, как они сделают из тебя отбивную. Но! Беря в расчет твою работу, жалобы, которые поступали в твой адрес, сколько их, Энни?
— Я насчитала три, — отвечаю, вспоминая, что буквально на днях сортировала заявления, запыленные в архиве юридической файловой системы, с которой уже почти полгода никто не работал. — Две из которых об умышленном сокрытии и недодачи первичных наборов жизненной необходимости.
— Так вот, — кивает мне Элиза, — думаю, что мой приговор будет вполне одобрен остальными, — вздыхает сестричка. — Хоть многие наши женщины и могут дать достойный отпор таким, как ты, но Миа, видимо, совсем не такая! Она что-то чувствовала к тебе, и ты не имел никакого права её бить и унижать, уж тем более прилюдно, сраный ты кусок дерьма! — Кирк хмыкает, подёргивая плечами из последних сил сдерживая свой смех. — Поэтому, я искренне считаю, что несколько месяцев карцера тебе, Олли, никак не помогут, и лишь дадут новый виток злобы на Мию. Что чревато неконтролируемыми последствиями в её адрес и последующими деяниями, которые могут быть в стократ хуже, чем сегодняшний инцидент. И тогда мы будем рассматривать уже другое дело, и карцером тут будет не обойтись, — хлопает она по столу, поднимаясь в полный пост, выпячивая свою объёмную грудь. — Нам необходимо пресечь на корню любую агрессию, и я вижу только один выход. Итак, данной мне властью Адмиралом корабля при приёме на работу, приговариваю Оливера Ноута к разрыву договора со «Созвездием» незамедлительно…
— Ты не имеешь права, сука! — вышел из себя Олли, сжимая кулаки, нападая на Лиз. Я подскочила со стула от неожиданности, а Адмирал почти перепрыгнул через стол, проехав по нему своим накачанным задом, закрывая меня собой, крепко прижимая к крепкой груди. И вдруг я четко слышу тихий и размеренный стук сердца Динамара. Он нисколько не взволнован и это меня успокаивает. А ещё от Адмирала приятного пахнет. Настолько хорошо, что хочется уткнуться носом ему в грудь, что я и делаю, чуть потерев свою пипку о его униформу. Он высок, нет, просто огромен! Для меня, по крайней мере. Он около двух метров ростом, возможно и больше, потому как моя голова спокойно покоится на его широкой груди. Его аромат не кажется резким, наоборот, что-то тягучее, но ненавязчивое, терпкое, но обволакивающее, это напоминает сандал, мяту, цитрус, даже яблоко почувствовала, что-то свежее и очень необычное. Инстинктивно кладу руку ему на грудь, чуть сжав свои пальцы. Меня приводят в себя очередные вопли Ноута. Неадекватного Олли тут же скрутил другой орктанец, завернув его в узелок практически в прямом смысле этого слова, отчего тот заверещал, словно баба.
— … о чём гласит пункт три один раздела о людях Устава звездолёта, — договорила подруга, удерживая хладнокровие. — Голосуем!
— Тут и голосовать нечего! — слышу, как вибрирует в груди Адмирала. Он меня так и не выпустил из рук, держа в своих объятиях всё это время, чуть слышно порыкивая. — Единогласно! — рявкает он. — Через три недели шаттл отвезет тебя на Землю, человек, без права покидать её, а пока это время побудешь в карцере. В этом и будет твоё наказание, Оливер Ноут. С этих пор на любой звездолёт дорога тебе закрыта!
— Вы тупые зелёные козлы! — орёт он. — Вы не имеете права! На судне дерутся каждый день, и ничего! А вы меня дискредитируете только потому, что я замахнулся на обычную шлюху?