И был еще один аромат… Илиаса, который пах своей матерью и легкой горчинкой, которая приятно щекотала нос. Виктран практически положил голову на плечо женщины, чтобы уловить сильнее запах ребенка и замер от голоса, набатом прозвучавшем в голове: «Ты можешь стать его отцом и мужем для нее».
Именно в этот момент Виктран принял для себя решение — не отступать ни от женщины, ни от ребенка. И пусть она замужем, и пусть сын не его плоть и кровь, голос в голове был прав, он мог бы стать им и опорой, и защитой, и любящим мужем, и заботливым отцом.
Может и станет…
Вот только как быть и как объяснить герцогине, кто он такой и почему следует за ней? Почему оказался в этом белом мареве, еще и так нахально касается ее? Ни своего имени, ни своего титула, он не помнит, как ее позвать? Как начать знакомство? Что сказать?
Откуда-то Виктран был уверен, что подобная робость и растерянность ему не свойственна.
Однако у источника на Виктрана были свои планы, он не успел ничего сказать, как полностью утратил контроль над телом, оставшись молчаливым наблюдателем.
Его хриплое требование передать Илиаса прозвучало словно издалека, а затем, воспользовавшись замешательством женщины, Виктран сам забрал ребёнка из рук матери.
Как описать тот миг, когда Илиас оказался в его руках? Он будто держал не ребенка, а сгусток чистейшей энергии жизни, да и сам уже вряд ли был человеком. Откровенно говоря, он давно утратил понимание происходящему. Кто именно руководил его телом? Вряд ли постоянно это была звериная сущность. Почему сейчас так важно пробыть в источнике дольше герцогини, которую Священная Роса бережно перенесла на берег, плотно укутав белыми кольцами божественной силы.
Божественная сила… Священная Пара! Неужели это они? Именно они сейчас в нем и руководят его телом? Но почему? Почему помогают, раз на его шее радрак? Он же наказан, может, не по справедливости, но наказан. Обречен на смерть. Однако его спасли и даже подарили встречу с женщиной, способной затмить для него весь свет. А Виктран был уверен, что артефакт никуда не делся, что над ним все еще висит эта угроза…
— Всему свое время, — отчетливо услышал Виктран унисон из двух голосов: мужского и женского. — Учись заново. Однажды они тебя спасут.
И снова тьма накрыла Виктрана, пусть лишь на краткое мгновение, и боль была вспышкой, но больше ни человеческого тела у Виктрана, ни белого марева источника, ни Священной Пары, не было.
Но откуда-то Виктран был уверен, что с женщиной все хорошо и скоро она очнется. А вот он, попробовал перевоплотиться обратно в человека и не смог!
Он стоял на берегу в виде волка над Илиасом, который мирно спал. Виктрану не оставалось ничего, как обернуться вокруг ребенка, чтобы не дать ему замерзнуть.
С некоторым удивлением, он заметил, что одежда ребенка прямо по воздуху летит к ним с островка, на котором герцогиня ее оставила.
Священная Роса заботилась об их здоровье. А Виктран четко понял — больше его прикосновения не причинят им вред. Именно им — и тем, кого леди Анастейза посчитает для себя родными. Не формально на бумаге или по праву крови, а именно внутренне…
«Учись заново».
Эти слова Священной Пары постоянно звучали в голове Виктрана. Он повторял их каждый раз, когда не мог взять в толк откуда эта герцогиня взялась. Право слово, она вела себя не как аристократка. Да и крестьянкой ее назвать нельзя. Женщина совершенно не вписывалась в его представления. И тот факт, что он совершенно не помнил себя, ничем не мешал. Он просто знал, что все должно быть не так, и мог уверенно сказать, где именно «не так». Это было как дыхание: легко и непринужденно.
То, что леди благородных кровей — никакого сомнения не вызывало, но вот должного образования точно не получила. Не для того статуса, который она имела.
И пусть герцогиня Моррисон сирота, и то золото, которое королевство выделяло на ее содержание опекуну вряд ли было использовано по назначению в полной мере, тем не менее уж ей-то должно было быть известно, что положение госпожа и слуга — незыблемо. Она же судила всех, не оглядываясь на статус.
Удивляло Виктрана это лишь потому, что юные аристократки, даже обнищавшие, никогда подобным не заморачивались. Наоборот, чаще выставляли себя выше других, отыгрываясь на тех, кто ниже по положению. Виктран точно знал, что в своем прошлом высмеивал тех, кто кичился статусом, и сам судил окружающих его людей по труду, заслугам и деяниям. Но почему так же относится к слугам та, у которой за спиной не было защиты? Ее муж яркий тому пример, для него все, кто ниже его по рождению — не люди. Какими бы выдающимися не были их заслуги перед королевством или герцогством Дарремским.