Джентльмен, сидевший слева от Келли, пожаловался на дороговизну, но президент, похоже, даже не слышал его.
- То и дело происходят стычки между кавалерийскими отрядами, Дэниел, сообщил он. - Ли сейчас вывел основную часть армии к Потомаку, Мид идет за ним по пятам, по крайней мере так мне доложили. Атаковать ему пока не удалось, потому что, как известно, он не силен в стратегии.
- Ему едва ли удастся перехитрить Ли, сэр.
- Хорошо бы все мои военачальники были такими же умелыми.
- Вы совершенно правы, сэр.
Дэвис положил вилку.
- Мы сейчас переживаем черные дни. Эта ужасная битва... при Геттисберге. И потеря Виксберга.
- Но им не удастся сломить наш дух! - отозвалась Варина с другого конца стола.
Президент, глядя на нее, поднял бокал.
- Да, им не удается сломить наш дух, - согласился он. И взглянул на Дэниела:
- И никакие северяне не смогут сравниться с такими бравыми бойцами, как наш доблестный полковник Камерон. Вы, надеюсь, скоро вернетесь в свой полк?
Келли с удивлением заметила, что Дэниел несколько замялся, прежде чем ответить. Впрочем, ей, возможно, только показалось. Однако в голосе его сквозила глубокая усталость.
- Да, сэр, я, конечно, скоро вернусь.
Его взгляд - глубокий, задумчивый - остановился на Келли. Да, скоро она от него освободится. Если не считать ее брачных обетов.
- За наших храбрых воинов в серых мундирах! - громко провозгласил кто-то. Гости поднялись с мест, зазвенели бокалы...
Келли, воспользовавшись моментом, извинилась перед Вариной и вышла из столовой, чтобы побыть в уединении.
Да, Дэниел скоро уедет.
Мир поистине обезумел. Она закрыла глаза, покачивая Джарда. Совсем еще недавно она жила на маленькой ферме и мечтала всю жизнь прожить именно там. Изо дня в день она хлопотала по хозяйству, похоронила близких, но горе ей помогала перенести твердая вера в то, что они погибли за нерушимость Союза и свободу. За свободу, что была обещана конституцией великого государства, но все еще не была провозглашена. И жизнь Келли вела простую, понятную.
А теперь - подумать только! - она сидит здесь в шелках и тафте, замужем за врагом. Более того, ужинает с президентом враждебного государства!
Она судорожно сглотнула и тронула пылающие щеки. Пора возвращаться, а то Дэниел подумает, что она в данный момент шастает по дому президента в поисках секретных сведений.
Джард спал. Она поднялась, собираясь вернуться в столовую. Двери справа были раздвинуты. Сделав шаг вперед, Келли вдруг почувствовала, что она не одна.
У каминной доски, подперев голову руками и ссутулившись, стоял президент Конфедерации. На лице у него было выражение такой глубокой печали, что Келли, сама того не желая, прониклась острой жалостью к нему.
Ощутив ее присутствие, президент оглянулся.
- Я.., я весьма сожалею, - сбивчиво пробормотала Келли. - Миссис Дэвис сказала, что я могу воспользоваться ее швейной комнаткой. Конечно, это и ваша комната тоже, - неуклюже добавила она. - Извините, что я так неловко нарушила ваше уединение. Я не хотела, поверьте.
Джефферсон с грустью посмотрел на нее и печально улыбнулся:
- В этом доме вам всегда рады, миссис Камерон, где бы вы ни находились.
- Но я нарушила ваш покой и очень сожалею, - начала она снова. - У вас было такое печальное лицо...
- Не тревожьтесь. Я просто думал о солдатах.
- О солдатах?
- Да, о тех, кто погиб. Их так много. Я читал списки погибших и видел имена своих друзей. - Он встретился с ней взглядом. - С обеих сторон, миссис Камерон. С теми, против кого мы воюем, я долгие годы работал бок о бок до того, как все это началось.
- Списки погибших всем нам причиняют горе.
- Несомненно, миссис Камерон. У вас ведь есть родные в армии Союза?
Откуда он знает? Вряд ли Дэниел сообщал о ней такие подробности.
- Да, сэр, есть.
- Трудно молиться за солдат, миссис Камерон, когда те, кто вам дорог, бьются друг против друга. Как Дэниел против своего брата. А теперь, возможно, и против ваших родных. Я всем сердцем сочувствую вам, миссис Камерон.
- Спасибо, - торопливо поблагодарила она. Боже, какой он добрый, какой сердечный. Уж лучше бы он был напыщенным и холодным, каким его изображали неприязненно настроенные северяне. Вопреки всему она испытывала к нему симпатию.
- Извините, что нарушила ваш покой, - неловко повторила она. - Видите ли, мой ребенок...
- Вижу. И очень рад, что вы вместе. Вы позволите?
К ее удивлению, он потянулся к малышу. Келли, чуть помедлив, приблизилась. Дэвис осторожно взял кроху на руки.
Джард явно не возражал. Он внимательно разглядывал высокого мужчину в черном.
- У вас очень красивый ребенок, миссис Камерон. Поздравляю.
- Спасибо.
Их разговор прервал странный звук - не то фырканье, не То сдавленный смех. Келли оглянулась. В коридоре, что вел к лестнице на верхний этаж, послышался шорох.
- Кто там? - строго спросил президент.
Напускная суровость его тона ничуть не напугала очаровательную девочку, стоявшую на пороге комнаты. Озорные глазки ee сверкали, но руки были скромно заложены за спину.
- Это Маргарет, моя старшенькая, - объяснил президент Келли, и выражение его лица необычайно смягчилось. - Юная леди, вы должны быть в постели, - сказал он сурово.
Маргарет, которой это было прекрасно известно, потупила глазки, улыбнувшись очаровательной умоляющей улыбкой.
- Но, папа, здесь такой хорошенький ребеночек! Можно мне на него посмотреть?
- Ты должна попросить разрешения у миссис Камерой, - отозвался Дэвис.
Келли невольно подумала, что этот могущественный и известный человек ничем не отличается от прочих смертных. У него, к сожалению, а может быть, к счастью, есть своя ахиллесова пята - дети.
Маргарет, улыбнувшись совсем как Варина, вежливо спросила:
- Вы позволите, миссис Камерон? Я только погляжу на него, можно?
- Конечно, - улыбнулась Келли.
Дэвис с Джардом на руках опустился на одно колено.
Маргарет прикоснулась рукой к щечке малыша, и тот радостно загукал.