— Нет, если бы мне пришлось выбирать, с кем был бы мой первый раз, я бы выбрала тебя, — призналась она. — Не знаю, почему и как, но думаю, именно так и должно было случиться.
— Хочешь сказать, что мы должны были трахнуться? — отрезал он, будто сожалел об этом.
— Думаю, я должна была оказаться здесь с тобой.
— Фира права, ты — психически больная.
— Правда? Пять часов, — призналась она. — Именно столько времени прошло с момента, как увезли детей, а ты вошёл в замок. Я первая направилась притворяться, что была с ними, и вы пришли через несколько минут после того, как зашла я. Если бы вы пришли несколькими часами раньше, нашли бы детей. А несколькими часами спустя — столкнулись бы с мастером оружия Орды и главой Элитной Стражи, и уверяю, вы нашли бы там свою погибель. Но ты наткнулся на меня. Однако нужно заметить, что их мать и отец были с ними в детской, как и глава элитной стражи, а снаружи для защиты стояли ещё более сотни стражей. Тот, кто дал тебе информацию, подставил вас, посылая на смерть. — Она приподнялась на локтях и посмотрела на него сверху вниз. — Их всегда защищали, так как судьба Царства Фейри — их судьба, и сама Дану благословила их рождение, используя ту малую силу, которую имела, чтобы спасти их крошечные маленькие жизни. И, Блейн, если ты когда-нибудь подвергнешь их опасности, я покажу, как выглядит настоящий монстр. Я — Сиара Хладносердечная Принцесса Орды, Ледяная и Неприкасаемая Королева, и хотя я невинна в некоторых вещах, уверяю, компенсирую это в других. Братья спасут меня; те дни, проведённые в мучениях, когда мой отец смотрел — ничто по сравнению с тем, что я сделаю, если кто-нибудь причинит вред этим детям или моей семье. Я знаю, через что ты прошёл, но должен понять, бросить вызов моему отцу — это не просто смерть. Он не убил тебя сразу, а уничтожил всех и вся, кого ты любил, и заставил тебя пережить это, чтобы вечно терпеть боль. Ты думаешь, что мы монстры? Если бы Райдер бросил отцу вызов в тот день, он, вероятно, убил бы меня, Зарука и Дристана, и, вероятно, Ристана, так как хотел уничтожить его задолго до того, как появился ваш вид. От него родились тысячи детей, Блейн. Тысячи, но только около сотни выжили после него. Мы упорно боролись за жизнь, делали то, что он хотел, иначе поплатились бы. За наше непослушание расплачивались наши родные и близкие.
— И всё же они пришли, насиловали и убивали женщин и детей, — прорычал он.
— Да, пришли, убили и сделали то, что от них ожидали, но мои братья не насиловали и не убивали женщин и детей. Райдер никогда не брал того, что ему не давали, и мы не убиваем детей. Не тогда, когда другие члены Орды готовы сделать это, чтобы завоевать благосклонность короля-убийцы. Хочешь мира? Мы тоже. Вы это заслужили, но и мы тоже. Как я уже говорила, идти на войну, чтобы обеспечить мир — это всё равно, что трахаться и надеяться, что девственная плева останется. Нет, ты её разорвал. Просто взял, но не можешь сделать это снова, и я никогда не смогу вернуть её обратно. Мир — это то же самое. И скажи мне, дракон, ты уничтожишь шансы на мир, отправившись на войну и надеясь, что твоя маленькая армия выживет?
— Сиара, у меня не маленькая армия. Тысячи солдат по всему миру ожидают, когда пойдут войной на твоих братьев. Думаешь, лишь мой народ хочет свергнуть твой вид?
— Тогда ты уничтожишь нас всех, — печально заметила она, водя пальцами по его груди. — Высшие Фейри кормят землю, а без нас она умрёт. Более того, Синтия — богиня народа Фейри. Без неё мы ничто. Если она потеряет Райдера или своих детей ничего не останется. Если она покинет нас, мы все останемся без надежды. Земля и стены этого мира рушатся, и ты планируешь забрать крошечные камни, которые ещё их удерживают, потому что жажда мести так велика, что ты никогда не простишь нам того, что случилось когда-то давно. Поэтому мне очень жаль тебя и твой народ.
— Богини создаются, а не рождаются, Сиара. Я знаю, кто она и откуда. Она была смертной, а потом Фейри.
— А потом Ристан вырезал из неё моих племянников и племянницу, когда он умирала, — печально добавила Сиара. — А когда Синтия вернулась, стала богиней. Все знают лишь то, что мы позволили знать. До твоих ушей дошло лишь то, что было выгодно нам рассказать. Правду мы держим в семье. Думаешь, мы глупые, чтобы разыграть свою карту, когда не надо? Мы воюем уже на одном фронте, и ты решил воспользоваться тем, что мы отвлечены. Но недооценил нас. Мы — Орда, и правим страхом. Ты это знаешь. И поведёшь свой народ на бойню, если пойдёшь на нас войной, и я буду там, чтобы остановить тебя.
— Считаешь нас слабыми? Кто кого недооценивает, Сиара? Мы — драконы. Мы правили этой землёй до вас. Древние гробницы, которые твой брат любит посещать, часть нас, созданная самой Дану. Я невосприимчив к Орде из-за того, что живёт внутри меня, — прошипел Блейн, перевернувшись и подмяв её под себя, входя в тело без предупреждения. — Он двигался медленно, а его глаза менялись. — Я не просто дракон, а полубог. Моя мать была создана из грудной клетки Морриган. Богиня войны и судьбы, которая сочеталась браком с великим человеком из легенд. Моя мать не была драконом, Сиара. Она была больше, чем ты можешь себе представить, — пробормотал он, целуя её веки. — Моя мать — дочь Мерлина и Морриган. Так что, как видишь, мой отец не боялся твоего, потому что знал, я восстану и отомщу за его смерть. Когда он прощался в день смерти, сказал, что теперь моя очередь править, что я и делаю. Я не боюсь твоих братьев, ибо знаю, что могу убить их. Они Фейри, их можно убить. Может, и нелегко, но у них есть слабости. Ты — один из таких. Они до безумия обожают свою прекрасную, драгоценную сестру. Скажи, что бы они подумали, если бы узнали, что тебе нравится мой член, который портит красивую плоть? Что бы сказали, узнай, что Сиары Неприкасаемой больше нет, потому что к Сиаре прикоснулись, трахнул враг, а она умоляла о большем? К моменту, как ты покинешь меня, будешь жаждать моих прикосновений, сладкая. Чёрт возьми, ты будешь просить их у меня.