«Алазандер смотрел на неё золотистыми глазами, и если в глазах Райдера смешались чёрные крапинки, глаза отца были безжизненными. Волосы чёрными, как смоль, тогда как волосы Райдера были нескольких оттенков.
— Ты опять плохо себя вела и выскользнула из клетки, да? — промурлыкал он, подходя ближе к столу, на котором её распял.
— Я не уходила из клетки, — возразила Сиара. Просто не могла. У отца единственный ключ, и он знал об этом, но это просто забавно. Подобное он делал, чтобы скоротать время, когда его женщины сломлены от бесконечного удовольствия, которое он получал от них.
— Моя бесценная дочь, — прошептал он, убирая чёрные волосы с её лица. — Такая красивая, такая чистая. Ты знаешь, что мне придётся сделать? — пробормотал он, перебирая инструменты на металлическом столе, в поисках того, что принесёт самую большую боль.
— Пожалуйста, пожалуйста, не надо, я буду хорошо себя вести, — умоляла она, а по щекам катились слёзы. Сиара дёрнула путы, молясь, чтобы Дану на этот раз её забрала, прекратила эту боль и мучения. — Обещаю, я буду хорошо себя вести, — плакала она.
— Думаю, ребро, — пробормотал он, поднося скальпель к её обнажённым рёбрам.
Сиара закрыла глаза, ожидая жгучую боль от разрезанной плоти, и когда это произошло, леденящий кровь крик сорвался с её губ.
— Однажды, дочь моя, ты справишься с болью молча. Обещаю сделать тебя сильнее.
Сиара кричала, когда его клинок обжёг плоть, и начала вырываться. Она лихорадочно соображала, как ей освободиться, но тут в комнате появился кто-то ещё. Он кричал на неё с другого конца комнаты, хватал, будто был каким-то призраком, который находился там в одно мгновение и исчез в следующее. С каждым разом он оказывался ближе, а она ревела и кричала от бесконечной боли. Слышался хруст костей, когда отец отламывал куски. Сиара с ужасом смотрела, как он держит их перед её глазами.
— Что это? — холодно спросил он, когда её взгляд переместился на удалённое ребро, на котором были вырезаны летающие драконы. — Шлюха! — прорычал он, поднимая скальпель, чтобы немного раньше покончить с её жизнью. Сиара не боялась умереть, больше опасалась происходящего до смерти».
— Сиара! — голос Блейна проник в сон, и в неё, лежащую на столе, кто-то тряс. — Проснись, — потребовал он. Сиара открыла глаза и уставилась на него, оседлавшего её тело и глядящего на неё с ужасом в глазах. — Боги, женщина, — прорычал он, отшатываясь от вида слёз. — Что тебе снилось?
— Отец, — прошептала она. — Цена, которую я плачу за то, чтобы пойти туда, где он не может причинить мне вреда, — призналась она, перевернувшись на другой бок, и позволила сну вернуть её к ужасу, который пережила.
Родиться женщиной в Орде — слабость, которую отец из неё вырезал.
Глава 20
Блейн уставился на тело, свернувшееся в позе эмбриона на его кровати. Разум ухватился за сон, в котором Сиара затерялась, и, когда он вошёл в этот сон, кровь застыла в жилах.
Сиара расхаживала по клетке, в которой едва ли можно было встать в полный рост. В углу накинута куча одеял, и Сиара бесцельно расхаживала перед ними, словно дикое животное. Сиара была бледной, а чёрные волосы спутаны. Блейн всмотрелся в её лицо. Тёмные круги под фиалковыми глазами, что удивительно, ведь она фейри. И всё же она здесь, в грёбаной клетке, чем-то напуганная. Из другого конца комнаты донёсся шум, и Сиара замерла. Страх наполнил глаза, придавая чертам выражение абсолютного ужаса.
— Дочь моя, — проворковал низкий голос из тени. Алазандер вышел на свет и с безумным выражением лица посмотрел на свою дочь так, как ни один родитель не должен смотреть на своего ребёнка.
Сиара выпрямилась, закрыла глаза, а затем открыла и посмотрела в золотистые глаза родителя.
— Ты себя плохо вела? — прорычал он, пробегая пальцами по решётке, пока обходил её по кругу.
— Нет, я сделала, как ты велел, отец, — прошептала Сиара едва слышно. У неё руки тряслись, и она сжала их в кулаки, чтобы Алазандер не заметил этого.
Блейн подавил ненависть, наблюдая, как Алазандер достаёт ключ от грязной клетки Сиары. Сердце дракона бешено колотилось от того, за чем предстояло сейчас наблюдать. В желудке всё встало комом, и желчь подступила к горлу, когда Алазандер протянул руку дочери в приглашающем жесте.
Блейн провёл рукой по волосам и отступил назад, готовясь выйти из её сна. Но остался. Не потому что хотел наблюдать, как будут разворачиваться события, а потому что потратил слишком много магии, чтобы войти в защищённый разум Сиары. Она барьером отгородилась от прошлого. И накануне Блейну не удалось преодолеть этот барьер, а сейчас, когда из-за боли Сиара его приспустила, попытка удалась.