Сиара оглядела палаточный лагерь; уже почти рассвело, а значит, она проспала весь путь до этого места, а они за это время успели установить палатки. Сиара вздрогнула, когда воздух похолодел, незнакомая магия тяжело пульсировала в ветре, трепавшем волосы.
— Где мы? — тихо спросила она, глядя на Блейна снизу вверх, а он наблюдал за ней из-под густых ресниц.
— Вдовьи земли, — бросил он, направляясь к палатке.
— Шутишь? — с паникой в голосе спросила она. Горло сдавило, а пульс ускорился. Он должен прикалываться.
— Вовсе нет, — задумчиво произнёс он, подталкивая её в темноту палатки. Света не было, а луна не освещала внутри ничего. Когда глаза привыкли к темноте, Сиара разглядела что-то похожее на груду мехов, и уставилась на импровизированную кровать на земле, после чего начала скрещивать руки на груди, но внезапно поняла, что не может. Больные запястья были связаны так, что ей приходилось держать руки вместе.
— Развяжи меня, — сказала она, поворачиваясь к Блейну, и снова оказалась с ним нос к носу. — Прекрати, — приказала она и отступила подальше от него.
— Я собираюсь лечь, — проворчал он, отталкивая её с беспристрастным взглядом наблюдая, как она сбросила плащ. Он осмотрел её, задержавшись на грязном платье, а когда вновь посмотрел в глаза, она пожала плечами.
— Ты же не дал собрать вещи, — без страха отрезала она. Если Блейн думал, что его угрюмое настроение может вселить в неё страх, сильно ошибался. У неё больше сотни братьев, и практически все они угрюмые и мрачные.
— Дело не в платье, — предупредил он.
— Тогда в чём проблемы? — огрызнулась она. — Я не напрашивалась к тебе в гости, не забыл? Я здесь не по своей воле. И для протокола, ты мне тоже не нравишься.
— Хорошо.
— Отлично, — резко ответила она, пытаясь освободиться от верёвок, не обращая внимания на то, что они натирали кожу. — У меня онемели руки.
— Вытяни их, — потребовал он.
Она вытянула и ждала, когда он развяжет верёвку. Но он сначала медленно провёл по натёртым местам под путами, а затем развязал узел, и верёвка упала. Сиара притянула руки к себе и провела пальцами по покрасневшей коже, затем рассеянно подошла к кровати и остановилась, обернувшись на Блейна.
— Я не буду спать с тобой в одной постели, — указала она.
— А у тебя есть выбор, принцесса? — Он произнёс её титул, словно проклятье.
— Нет, естественно, — огрызнулась она, скрестив руки на груди и бросив на него резкий взгляд. — Я не дура, и знаю, что происходит, когда пленница спит со своим похитителем. Но я не стану.
— Я знаю, что ты делаешь с теми глупцами, которые попадают в твою ядовитую паутину, Сиара. С моей стороны тебе нечего бояться.
— Ох, так теперь я хуже тебя? — она беззвучно рассмеялась.
— Гораздо хуже, — ответил он.
— Вот как? — усмехнулась она. — Расскажи-ка, что именно ты обо мне слышал? — спросила она, скрывая обиду от отказа, хотя её взбесило это глупое чувство, учитывая все обстоятельства.
— Хватило уже того, что ты — ярое проявление всего, что означает Орда.
— Так, ты не из Орды? — поинтересовалась она.
В палатке было темно, чтобы скрыть черты его лица, но не настолько, чтобы спрятать отвращение, из-за которого он поджал губы. Блейн толкнул её, не беспокоясь, что у неё всё болело. Она призвала магию, желая дать ему отведать её, но ничего не почувствовала. На Сиару навалилась паника, когда попытка провалилась.
— Здесь тоже нет магии, — прошептал он, догадавшись о её намерениях. — Это место называется Вдовьими землями, потому что все, кто сюда входи и полагается на магию — погибает.
— Поэтому мы и здесь? — Она резко поправила платье, прикрывая ноги.
— Здесь мы, потому что, если твои братья найдут нас, будут пробовать спасти тебя магией. Отсюда у нас появляется преимущество.
— Почему ты нас ненавидишь? — спросила она, удивляя этим вопросом всех.
— Есть на то причины, — холодно сказал он. — Ваш род уничтожает, убивает и насилует невинных, будто имеет на это право. Но нет, пришло время кому-то дать отпор твоей семье.
— Значит, похищение невинных младенцев твой отпор? — спросила она, выпрямляясь, тяжело дыша от гнева. — Значит, ты ничем не лучше нас, выходит?
— Я лучше вас, — прорычал он, схватив её за руку и притянув ближе. — Я не убиваю невинных и не вырезаю целые расы только потому, что есть на это сила.
— Мы никогда не вырезали целые расы, — отрезала она. — Это геноцид, который запрещён богами
— Разве? И Алазандер не убивал расы?
— Мой отец был чудовищем, — произнесла она, шокировав его. — Но мы нет, и не оправдываем то, что он делал с другими.