— Заткнись и шевелись, ублюдок. Ты мне надоел, — прохрипела она, увидев, как потемнели его глаза. Сиара приветствовала боль, напоминание о том, что он — враг. Но он не был жёстким; а чертовски нежным, и она ненавидела его ещё больше за это.
Она закрыла глаза, отгораживаясь, пока питалась наслаждением, которое тело получало от Блейна. Она отказывалась признавать, что наслаждается его телом или членом. А просто закрылась от него и представила, что находится где угодно, только не здесь, с ним. Он увеличил скорость, сдавливая ей горло.
— Посмотри на меня, — прорычал он.
Сиара подавила боль и посмотрела на Блейна пустым взглядом. Он мог делать всё, что пожелал, но она не станет принимать участие в его игре или в плане. Он замедлился, глядя в её глаза. Она знала, как выглядит; видела себя бесчисленное количество раз после жестокого обращения отца. Мёртвая и опустошённая, с отсутствующим взглядом, который заставлял других думать, что она холодная и неприкасаемая.
— Сиара, — пробормотал он, останавливаясь. — Сиара, — прорычал он, прижимаясь губами к её губам. Она не поцеловала его в ответ, а смотрела вперёд бесчувственным взглядом. Он вышел из неё. — Так ты переживала то, что творил отец? — неуверенно спросил он.
Она не ответила; здесь она в безопасности и отрезана ото всего. Она довела это чувство до совершенства, чтобы выжить. И переживёт Блейна. Он сломлен, им двигала ненависть, и он планировал через Сиару убить её братьев. Ни в коем случае. Она сначала умрёт.
— Меня не будет несколько дней, тебе нужно поесть, — потребовал он и встряхнул, коснувшись лица, двигая его из стороны в сторону. — Или я останусь здесь, и хорошо тебя накормлю.
Она моргнула, садясь, встала на колени и наклонилась, раздвигая для него ноги. Затем зарылась лицом в постель, пропитанную землистым запахом Блейна, и ждала, когда он возьмёт её. Он не стал; вместо этого скользнул рукой по её ягодицам.
— Я не твой отец, Сиара. И никогда не обижал тебя так. Признаюсь, я был чертовски груб, но подумал, что тебе понравится. Большинство женщин наслаждаются жёстким сексом, и ты кончила.
Она подняла голову и сердито посмотрела на него.
— Уверена, большинство женщин обожают трахаться так в первую брачную ночь. Держу пари, то, как ты меня называл — лишь глазурь на торте. Скажи, Блейн, ты хочешь назвать меня шлюхой, пока трахаешь, может, побить? — Она села лицом к нему. — Я знаю, ты можешь ударить меня ножом, пока разрываешь на части и называешь шлюхой Орды. Извращённо, да? Что скажешь, муженёк? Сыграем?
— Сиара, — предупредил он.
— Либо накорми меня, либо освободи, а ещё лучше убирайся с глаз долой. Я устала от твоих перепадов настроения, а ты мне наскучил, — ледяным тоном ответила она и встала, чтобы поднять платье, но он схватил её за руку и заставил лечь на себя, оседлав бёдра. Сиара посмотрела на него, наблюдая, как он смотрит на неё.
— Я тебе наскучил? — осторожно спросил он.
— Тебя, должно быть, бесит, что ты застрял со мной.
— Вовсе нет, — пробормотал он. — Я буду трахать тебя до конца своих дней. — Он приподнял её, насаживая на член. Сиара захныкала и закрыла глаза, только чтобы он поднялся и схватил её за волосы. — Ты не грёбаная шлюха, Сиара. Ты моя жена; наше положение может быть не идеальное, но я не собираюсь причинять тебе физическую боль. Когда я вернусь, мы повторим наш медовый месяц, и ты не станешь вновь такой, какой была только что, или я не перестану трахать тебя, пока ты не станешь собой. А теперь давай двигайся, иначе я не уйду.
— Вот как? — рассмеялась она, приблизив свои губы к его, но когда он поднял голову, она отвернулась. — Не целуй меня, чёрт возьми, дракон. Поцелуи означают чувства, а ты ничего ко мне не испытываешь; иначе знал бы, как сильно я тебя сейчас ненавижу, и оставил бы в покое.
Она начала двигаться, используя Блейна, пока не достигла пика. Её глаза горели голодом, когда она продолжала двигаться, наблюдая за выражением удивления в его глазах, и крикнула, чтобы он двигался, делал что-то, кроме как смотрел на неё нежным взглядом, настолько же фальшивым, как и он сам.
— Прекрати, — всхлипнула она, слезая с него и садясь на край кровати, всё ещё жаждущая его освобождения, чтобы поесть, потому что теперь от этого зависела не только она. Её тело — инкубатор, чего он не знал.
— Почему? Ты хочешь, чтобы я перестал пялиться на свою красавицу жену? Нет, ты чертовски великолепна, Сиара. Мне нравится трахать тебя, мне нравится доставлять тебе удовольствие. Мне не нужно любить тебя, чтобы хотеть этого. В нашу первую брачную ночь я сказал, что не люблю тебя.