— Тогда развяжи меня, — прорычала она и озорно ухмыльнулась.
— Скажи, когда остановиться, — прошептал он, входя внутрь и наполняя до тех пор, пока тело не начало гореть и болеть. Она не станет молить о пощаде, только не его. Он увеличился в размере так, что Сиара кончила, и мёд её страсти позволил с лёгкостью Блейну скользнуть глубже. — Дьявол, — проскрежетал он, двигаясь в идеальном ритме и наблюдая, как метки Сиары светятся фиолетовым сиянием. Он потянулся и развязал узел, который удерживал её руки на столбе, тут же поднял Сиару и перевернул на живот. После чего вонзился в её тело, схватив за волосы, и дёрнул голову назад, пока его рот не нашёл её. Языком он раздвинул ей губы, а членом вонзился в тело с яростным желанием. Блейн добавил размер члену, будто тот какое-то волшебное устройство, и становился больше, когда нужно, и меньше, когда становилось трудно выдержать, и Сиара вскрикнула. Блейн чуть отстранился, лёг на спину и усадил Сиару на себя, поднимая и опуская её бёдра, чтобы пронзать членом и видеть, как он скользит внутрь. Он не останавливался, пока Сиара не начала умолять позволить ей найти освобождение.
— Скажи, Сиара, — потребовал он.
— Что сказать? — всхлипнула она, когда он зажал её сосок между зубами. — Что сказать? Я скажу всё, что ты захочешь!
— Скажи, что ты моя, — прорычал он. — Скажи, что ты и твоё тело моё.
— Твоё. Я твоя, — произнесла она, и он повалил её, двигая бёдрами, чтобы задевать клитор. Сиара вновь достигла пика, яростно дрожа, а Блейн прижимал её к себе. Затем приподнялся, завёл её связанные руки себе за голову и завладел её губами, безжалостно трахая, пока оргазм отказывался утихать. Пот струился по спине Сиары, а Блейн всё увеличивался. Сиара яростно закричала.
— Ты чертовски права, — отрезал он, завладевая её ртом и ловя крики, когда отказывался остановиться. А когда отстранился, прошипел. — Твоя душа теперь моя. Чувствуешь это безграничное наслаждение? — Он замедлился, давая ей возможность снова понять, что говорил. — Это единение наших душ, и так будет всегда между нами. Моя душа трахнула твою и победила; поэтому ты принадлежишь мне.
— Что? — прошептала Сиара, чьё тело дрожало и извивалось под Блейном, нуждаясь в большем.
— Драконы идут войной, чтобы узнать, кто кому принадлежит в браке, — промурлыкал Блейн, доминируя над ней. — Всё это не только для того, чтобы увидеть тебя, но и для того, чтобы узнать, кто из нас сильнее, кто отметит плоть другого. Теперь ты будешь носить мою метку, а я — твою на душе. Иди ко мне, потому что мне нравится, как ты кричишь, когда я доминирую над тобой. Мне нравится, как ты произносишь моё имя в минуты страсти. То, как твоё тело сжимается и кончает, чтобы я мог отыметь тебя ещё жёстче.
— Ты так чертовски романтичен, — прошипела она, поймав его губу и прикусив её до крови и застонала, когда он увеличил скорость, пока они оба не превратились в души, уничтожающие друг друга. Сиара выгнулась, замечая, как его тело идеально подходило её. Блейн перекатился, подминая Сиару под себя, и она тут же раздвинула ноги, чтобы принять его. Он зарычал, вгоняя свой член с такой силой, что двигал Сиару по кровати, пока её голова не ударилась об изголовье, и ей было всё равно. Он прыгал со скалы, и она собиралась последовать за ним через край.
— Ты моя, — прошептал он сквозь стиснутые зубы. — Моя! — взревел он, прижимаясь к ней и замедляясь, напрягаясь всем телом и изливаясь в Сиару.
— И ты мой, Король Драконов, — прошептала она, наблюдая, как её метки скользнули по его рукам и обернулись вокруг торса, только они были чёрными, а не фиолетовыми. Он посмотрел на неё, моргнул, и она приподнялась, не обращая внимания на тонкий блеск пота на теле. На каждом плече сидел дракон, сплетающийся с метками Фейри. Разве у неё уже не было его метки?
— У тебя их двое, Сиара — прошептал он, убирая её руки со своей шеи и садясь на корточки, чтобы посмотреть на неё сверху вниз. — Хотя должен быть только один — мой.
— Может, из-за твоей доминантности? — предположила Сиара, пожимая плечами и протягивая к нему руки. Он наклонился, развязал её, и они оказались на балконе. — Ты всё тут контролируешь, — прорычала она.
— Да. И ты в моём мире. Я решил, что здесь будет проще. Не думаю, что отвезти тебя домой, в твой дворец, было бы полезно.
— Так выглядел твой двор до того, как мы его уничтожили? — тихо спросила она, глядя на поросшие травой холмы, полные полевых цветов.
— Нет, — сказал он, встав рядом и обнимаю, а затем добавил шёпотом: — Вот как он выглядел.