– Хорошо, – согласилась она, направляясь к двери. – Тогда я вас покидаю.
– Нет, нет, – произнес Данте ей вслед. Миа застыла. – Вы к нам присоединитесь.
– Это семейный ужин, – отметила Миа, поворачиваясь к нему и чувствуя, как розовеют ее щеки. – Вы сами дали мне понять весьма недвусмысленно, что я не вписываюсь.
– Последнее желание моего отца заключалось в том, чтобы мы поужинали вместе, – и потом, сегодня единственный шанс обсудить завтрашние приготовления, поскольку мне предстоит ночное дежурство. Некогда объяснять дважды.
– А что нужно объяснять? Все уже приготовлено.
– Машины, рассадку гостей, надгробную речь, поминки, чтение завещания, – перечислил Данте, загибая пальцы. – Или вы собираетесь завтра слоняться из угла в угол, проливая крокодиловы слезы и не приложив ни малейших усилий к организации похорон собственного мужа?
Миа все бы отдала, чтобы не присутствовать на ужине, но, по‑видимому, выбора у нее не было. Не ожидая ее ответа, Данте устремился в столовую.
– Так она присоединится? – поинтересовалась у него Ариана – несмотря на последнюю волю Рафаэля, никто по‑прежнему не верил, что у Миа хватит смелости явиться на ужин.
– Я полагаю, да, – ответил Данте.
– В смелости ей не откажешь…
– Прекрати, Ариана, – оборвал ее брат.
Ему не нравился коллективный настрой семьи на атаку – ему довелось испытать это на себе и в работе, и дома. Данте не боялся встречи с глазу на глаз ни с кем, как и не стеснялся высказывать свое мнение, но не собирался позволять родным объединяться против мачехи – как бы ее ни ненавидел.
Еще он знал, что переборщил там, в гостиной, общаясь с ней, – но эмоции били через край. Дом казался пустым без отца – и слишком тихим. В настоящем итальянском доме было бы шумно, раздавался бы плач и крики, а Миа держалась с таким достоинством, что казалось, ей абсолютно все равно.
Вот она вошла в столовую – по‑прежнему прямая и молчаливая. И очень желанная.
Глава 3
Место во главе стола пустовало – его намеренно никто не занял из уважения к усопшему. Когда Миа села на противоположном конце стола, на нее обратилось множество косых взглядов – но она, в конце концов, была хозяйкой дома, как бы ее за это ни презирали.
Подали вино, сделанное из винограда на плантации Романо, и зазвучали речи. Первым вступил Данте:
– Dei morti parla bene.
Миа знала, что это означает: «О мертвых – или хорошо, или ничего». Она заставила себя сделать глоток вина – для нее его вкус напоминал лекарство. Следующим речь произнес Стефано, и, хотя Миа не поняла его сути, она вежливо подняла бокал. За ним настала очередь Луиджи – и он, произнося свои слова, в упор посмотрел на нее.
– Dove c'è' un testamento, c'è' un parente.
Это означало: «При чтении завещания непременно объявятся родственники». Часто эти слова сопровождали чью‑то смерть, но прямой намек на то, что Миа имеет какие‑то корыстные побуждения, был слишком очевиден. Данте бросил взгляд на молодую вдову – но она даже не подала виду, что оскорблена резкими словами, хотя бокал не подняла. Невольно он почувствовал уважение к ее самообладанию и внезапно ощутил потребность защитить ее.
– Это верно, Луиджи. Не сомневаюсь, что завтра ты будешь присутствовать на чтении завещания. – Он обвел взглядом присутствующих. – Как и все вы.
Миа, не ожидая поддержки от Данте, ощутила благодарность к нему – но не осмелилась показать это. Странно было находиться в одной с ним комнате и разделять трапезу – вообще, в его присутствии она чувствовала себя странно.
Как только подали первое блюдо, Данте приступил к делу.
– Отец изъявил желание перед смертью вернуться домой. Катафалк прибудет в одиннадцать, и похоронная процессия отъедет некоторое время спустя. – Он бросил взгляд на Миа, и она нервно сглотнула. – Разумеется, вы последуете за катафалком на машине.
– С кем? – спросила она, с ужасом думая о том, что ей предстоит ехать одной.
– Это на ваше усмотрение – кого бы вы ни пригласили разделить с вами горе потери мужа. – Не дожидаясь ее ответа, Данте продолжил: – Я буду в машине со Стефано, Элоа и Арианой. Луиджи, – он повернулся к дяде, – ваша семья последует за нами.
– Конечно, мама тоже должна быть в похоронной процессии, – заметила Ариана.
– Ариана, – слегка нетерпеливо прервал ее Данте, – она так нервничает, что ей это будет не по силам. Когда процессия прибудет в церковь, она встретит нас там.