Возлюбленная заснула в его объятиях, а Эдуард еще долго лежал, терзаемый сожалением и угрызениями совести. Что он сделал с той, кого любил больше всего на свете? Превратил смеющуюся лукавую озорницу в напуганное, несчастное дитя. Разве он не непобедимый Черный Принц, храбрейший рыцарь во всем христианском мире? Он должен был отмести все возражения короля и королевы, разбить все их доводы против женитьбы на кузине. Выдав ее замуж за другого, он поступил, как трус, покрыв себя позором.
Может, он сумеет добиться развода? Конечно, это займет много лет и вызовет страшный скандал, но Эдуард сердцем чувствовал, что именно так должен поступать благородный человек. Он ничего не скажет Джоан, пока не наведет справки, иначе может лишь причинить ненужную боль, возбудив пустые надежды. Потом они улетучатся, если выяснится, что расторгнуть брак невозможно. Теперь, со смертью Эдмунда, Джоан достигала гораздо более высокого положения, стала графиней Кент и леди Уэйк Лиддел. Может, ее обширные владения и огромное богатство будут веским доводом в пользу развода и Папа даст на него разрешение?..
По Бордо продолжали распространяться упорные слухи, что черная смерть, уже унесшая тысячи жизней по всему Средиземноморью, приближается к городу. Двое солдат умерли от таинственной болезни всего за двадцать четыре часа. Хоксблад провел весь вечер с Уорриком, обсуждая, что делать.
— Тела необходимо сжечь, чтобы зараза не распространялась. Все вновь заболевшие находятся в отдельном доме и под стражей.
Уоррик кивнул.
— Сейчас велю отвести здание под лазарет, и каждый солдат должен будет добровольно нести там службу.
— Нет, — стоял на своем Хоксблад, — так мы перезаразим всю армию. Госпиталь нужно устроить за пределами Бордо, в соседней деревне, где народу поменьше, охранять его должны не добровольцы, а специально выделенные команды. Тогда никто не войдет и не выйдет из деревни и не разнесет болезнь дальше.
Уоррик тревожно нахмурился, и Хоксблад, спросив, о чем думает отец, поразился: причины для беспокойства у них оказались одни и те же — оба боялись, что чумой, свирепствующей на Востоке, может заразиться мать Кристиана, принцесса Шарон.
Хоксблад положил руку на сильное плечо отца.
— Я тоже постоянно о ней думаю.
Аквамариновые глаза Уоррика, казалось, глядели прямо в душу сына. Это был редкий момент душевной близости между отцом и сыном.
— Боюсь, что никогда больше не встречусь с ней в этом мире, — признался Уоррик с мрачным смирением.
Хоксблад улыбнулся отцу, пытаясь успокоить его.
— У меня перед тобой преимущество: я могу одновременно возносить молитвы Аллаху и просить о милости христианского Бога. Уверен, наши мольбы о ее безопасности не останутся без ответа.
Но на самом деле Хоксблад вовсе не был столь уверен в этом. Его мучило предчувствие, что мерзкая зараза не обойдет его близких, и, хотя он пытался избавиться от черных мыслей, они становились все навязчивее.
Когда король и принц Эдуард с мрачными лицами явились в дом Уоррика, отец и сын поняли, что причин для беспокойства даже больше, чем они предполагали. Шпионы короля Эдуарда доносили, что Иоанн[59], новый король Франции, всеми силами стремился искупить вину отца за поражение при Креси и в подражание английскому королю основал свой рыцарский Орден под названием «Орден Девы Марии — покровительницы Королевского дома». Дворяне осаждали короля просьбами о принятии в братство. Во всех донесениях говорилось, что все то время, пока Англия пыталась вести мирные переговоры, ряды французской армии возрастали.
Король Эдуард с отвращением отбросил депеши, полученные от герцога Ланкастера и касающиеся его визита к Папе в Авиньон. Оказалось, что окружение Папы состоит из одних французов: кардиналы, чиновники, строители и торговцы спешили в Авиньон, чтобы поживиться частью огромного богатства, оставшегося после смерти прежнего Папы.
Иннокентий, недавно получивший высший духовный сан, отверг предложенные Эдуардом условия и потребовал, чтобы тот оставил притязания на французский трон, обещав взамен гарантировать сохранение суверенной власти над всеми английскими владениями во Франции.
Впервые в жизни Эдуард заметил, что отец готов смириться с поражением. Он понял, что король сыт по горло войнами и настала его очередь принять брошенный вызов во имя благополучия Англии. Подняв одну и3 депеш, откинутых отцом, принц обратился к Уоррику:
— Не все новости так уж плохи.
Узнав, что французы перетянули Папу на свою сторону, Ланкастер послал за своей армией. Вчера войско высадилось в Шербуре.
— Как, по-вашему, если мы обратимся к нашему союзнику королю Наваррскому, он пришлет помощь? — спросил Уоррик.
— Ближайший сосед Наварры Карл Испанский — союзник Франции. Скорее всего, Наварра займет выжидательную позицию, посмотрит, куда дует ветер, и только потом примет чью-то сторону, — предостерег Кристиан.
— Как обычно, нам не на кого положиться, кроме самих себя, — поморщился принц Эдуард.
— Когда подобные обстоятельства могли нас удержать? — усмехнулся Кристиан.
— Мы пошлем разведчиков узнать, насколько велико французское войско и приказал ли Иоанн выступить в поход.
Принц кивнул.
— А пока я поведу своих людей на север, на соединение с Ланкастером.
Эдуард предпочел бы в одиночку сразиться с врагом, чем сообщить Джоан, что снова должен ее покинуть. Она льнула к возлюбленному, находя утешение и опору в его силе. Уезжая, принц чувствовал, будто бросает ее в беде.