– Но меня это не удивляет, – добавил он.
Ванесса положила руки на бедра. Это означало, что она расстроена.
– Что ты хочешь сказать?
– В тебе всегда была какая-то необузданная жилка.
Ванесса была ошеломлена тем, что именно Алан сказал такое о ней.
– Необузданная? Я?
– Ты всегда хотела большего. Больше вещей, большего разнообразия, больше людей, больше… секса. У меня всегда было ощущение, что я недостаточен для тебя. Поэтому я часто бывал напряженным. – Алан опустил глаза. – Я даже прошел курс психотерапии в этой связи. Ты способна здорово запугать человека.
– Я? – изумилась Ванесса. – Способна запугать? Алан, да я самая обыкновенная женщина на земле!
Как только Ванесса произнесла эти слова, она осознала, что сказала. Она действительно ощущала себя самой обыкновенной женщиной на земле. Когда она была рядом с Аланом. С Генри она чувствовала себя соблазнительной, остроумной, живой и свободной, хотя временами и немного смущенной. Почему ей понадобилось столько времени, чтобы понять это?
– Нет, Ванесса. – Алан выразительно покачал головой. – Нет. Ты удивительная женщина. С моей стороны было ошибкой думать, что я могу вернуться к тебе. Тебе нужен мужчина, больше похожий на тебя. Который ходит ближе к краю, чем я.
Ванесса смотрела на него широко раскрытыми глазами. У нее горело лицо, она не могла поверить, что все это слышит собственными ушами и чувствует всем сердцем. И насколько все это правильно – и эти слова, и ее чувства.
– Почему же ты тогда встречался со мной так долго? – спросила она.
– Потому что хотел почувствовать себя таким человеком. – Алан почесал затылок и смущенно улыбнулся. – Но, увы, таким, очевидно, надо родиться.
– О, Алан.
Ванесса прильнула к нему, и он заключил ее в дружеские объятия.
– И кто же он? – спросил Алан немного надтреснутым, напряженным голосом.
Ванесса вздохнула.
– Частный детектив.
– Похоже, это то, что тебе надо.
Ванесса почувствовала, как по щекам двумя теплыми ручейками заструились слезы.
– Знаешь… – Она тряхнула головой и засмеялась. – Похоже, что да.
Генри потер мелким наждаком края львиной гривы, потом провел по ним пальцами и удовлетворенно улыбнулся. Гладкая, как атлас. Он взял стамеску поменьше и начал вырезать текстуру волос. В центр головы он вставит зеркало, и все это сооружение поставит на комод. Когда Патрик будет смотреться в зеркало, его личико отразится в центре гривастой львиной головы, и он сам станет похожим на царя зверей.
Работе над этой скульптурой Генри посвятил последние два дня, когда почувствовал себя достаточно хорошо. У него еще бывали приступы головной боли и тело реагировало на определенные движения, но он явно шел на поправку.
К сожалению, Генри не мог сказать то же самое о своем настроении. Он не беспокоил Ванессу, как и обещал, давая ей время на размышления по поводу их дальнейших отношений. Но Генри ненавидел это состояние беспомощности, когда не он сам решал свою судьбу, а кто-то другой. Его раздражали пассивное ожидание, зависимость и боль. Он, взрослый и много повидавший мужчина, бродит по дому, как какой-то несчастный юнец Ромео.
Генри любил Ванессу, и поэтому она могла причинить ему такую душевную боль, какую никогда и никто не причинял.
В мастерской зазвонил телефон. Генри отложил стамеску и направился к аппарату, отчаянно стараясь подавить всплеск надежды, что это может быть Ванесса.
– Привет, Генри. – Дик явно нервничал, что на него было совсем не похоже. Он сохранял небрежный тон даже под огнем врага.
– Что случилось? – спросил Генри, удивленный произошедшей с другом метаморфозой. – Ты где?
– Пасу квартиру Джулии. Только что звонил Рассел. Они нашли ее. Она навещает свою мать в лечебнице. Они посадят ее там на поезд и отправят сюда.
Генри с трудом удержался от смеха. Дик просто не понял бы сейчас его веселья. Какая пара! «Джемини» – непобедимый боевой союз, который побывал в смертельно опасных переделках во многих странах, который помог МИ-5 расшатать криминальную империю Барри Блейка и поставить на колени бесчестного лорда, низведен до состояния беспомощных хлюпиков двумя женщинами!
– Что ты собираешься делать? – спросил Генри.
– Встретить ее на вокзале, что еще? Пожелай мне удачи.
– Она тебе не нужна, Дик.
– Нет? – Дик грустно рассмеялся. – А что мне нужно?
– Яйца.
Дик снова рассмеялся – коротко и тревожно.
– Генри.
Генри насторожился. Голос Дика не предвещал ничего хорошего.
– Да?
– Ванесса только что вошла в свой подъезд. – Дик прочистил горло. – С каким-то парнем.
Генри ощутил приступ жгучей ревности. Он даже лишился дара речи.
– У нее есть брат или… кто-то в этом роде? – спросил Дик.
– Нет, – буркнул Генри и бросил трубку.
Этому, конечно, есть какое-то логическое объяснение. Генри принялся перебирать варианты. Возможно, они старые друзья и решили поболтать в ее квартире. Или она хочет поскорее забыть меня и поэтому завела себе другого, который больше подходит ей.
Черта с два! Если она думает, что я позволю другому мужчине дотронуться до нее, она глубоко ошибается!
Генри бросился в прихожую, схватил ключи и распахнул входную дверь. В этот момент телефон снова зазвонил.
– Это Дик. Ты еще дома или собираешься сделать какую-то глупость?
– Собираюсь, – буркнул Генри.
– Великолепно. – Дик довольно хмыкнул. – А то я собирался напомнить тебе о твоих яйцах.
– Не волнуйся, они всегда при мне, – заверил Генри и повесил трубку.
Он выскочил на улицу, нырнул в свою машину и помчался по залитым водой улицам к дому Ванессы.
Глава 21
Джулия поцеловала мать и заботливо выпрямила ее обмякшую фигуру в инвалидном кресле. Пожилая женщина издала странный гортанный звук, подняла голову и остановила на Джулии голубые, широко расставленные глаза – глаза малого ребенка.
– До свидания, мама. Я скоро опять навещу тебя.
Голова матери упала на грудь, потом снова поднялась и опять упала.
Сестра, стоявшая рядом, улыбнулась и похлопала Джулию по плечу.
– Удачного пути. Мы хорошо заботимся о ней, не волнуйтесь.
Джулия кивнула и поблагодарила сестру. В дверях палаты она обернулась, чего раньше никогда не делала. Она ненавидела момент, когда надо было уходить от матери. Джулию приводил в содрогание ее вид – мать выглядела отсутствующей и ужасно одинокой.
Молодая женщина посмотрела через плечо на соседку матери по палате. Та тоже страдала болезнью Альцгеймера. Когда бы Джулия ни пришла, около этой женщины всегда сидел муж. Он приносил с собой магнитофон с музыкальными записями, книги, цветы. Он неизменно называл жену любимой и рассказывал, чем он занимался весь день.
Джулия перевела взгляд на мать, посмотрела в последний раз на ее согбенную скорбную фигуру и вышла из палаты.
Два часа спустя Джулия сидела в купе поезда у окна, по которому хлестал дождь. Через десять минут она уже будет в Лондоне.
Ей до сих пор не верилось, что этот кошмарный месяц остался позади. И взлом квартиры, с чего все началось, и агенты МИ-5, перехватившие ее вчера по дороге в лечебницу. Те, кто забрался в ее квартиру, искали там какую-то вещь, которую лорд Лестер спрятал в фигурке жирафа. Тех двух головорезов, которые подошли к ней на вокзале, прислал некто Барри Блейк. Фургон, стоявший напротив ее дома, принадлежал полиции, которая следила за ней. И Дик… Дик, который пытался защитить ее.
Джулия прижалась лбом к холодному стеклу. Она выплакала все слезы вчера ночью в номере отеля. Слезы были настоящими, горькими и безудержными. Джулия успокоилась, только когда иссякли все эмоции.
Она, конечно, должна снова увидеть его. Дик найдет ее, и, возможно, очень скоро. У Джулии не было средств платить одновременно за квартиру и за номер в отеле. Кроме того, она устала прятаться. Следующий шаг, который она сделает, будет шагом к новой жизни, а не бегством от прежней.