– Как бы то ни было, завтра твой последний день в школе. Потрясающе, верно?
– Да. Но я хочу все-таки найти это видео. Я покажу тебе его – и посмотрим, спятила я или нет.
– Конечно, спятила, – усмехнулся Маркус, прищурив глаза за солнечными очками. Он выехал на Шир Род, Кристина наконец поймала «Сафари», тут же зашла на сайт CNN, нажала на найденную раньше страничку с нужной новостью, а потом стала читать, для верности водя пальцем по экрану:
– Тут пишут: «Закари Джефкот, житель Пенсильвании, был арестован сегодня…»
– Ну вот, видишь – это не наш парень. Наш из Невады.
– Верно, но дай мне дочитать, – Кристина попыталась сосредоточиться на прыгающих строчках: —…был арестован сегодня по подозрению в убийстве Гейл Робинбрайт, тридцатиоднолетней медсестры из Западного Честера, Пенсильвания. Это убийство – третье в серии убийств медсестер, первые два произошли в Ньюпорт Ньюс, Вирджиния, и Бетезда, Мериленд. Линн Маклейн, медсестра в педиатрическом отделении, была найдена мертвой двенадцатого января, а Сьюзан Аллен-Боген, операционная медсестра, также была обнаружена мертвой тринадцатого апреля…
Маркус хмыкнул:
– Парень убивает медсестер? Что вообще происходит с людьми?! Медсестры же классные.
– Да, но тебе не кажется странным, что наш донор 3319 студент-медик, а жертвы – медсестры?
– Парень, которого арестовали, не студент-медик!
– Да, да, я знаю. – Кристина смутилась. Лицо у нее все еще горело, несмотря на работающий кондиционер. Она снова перевела взгляд на экран своего айфона. – Вот они пишут: «Убийца уже получил прозвище “Потрошитель медсестер”».
– Там написано что-нибудь о том, что он студент-медик?
– Нет, не написано. – Кристина пробежала глазами по последним двум строчкам заметки. – «Комиссар полиции выражает удовлетворение поимкой преступника и благодарит федеральные и местные службы безопасности за их самоотверженную работу». Хммм… Тут вообще ничего о нем не написано. Ну, что-то вроде того, какую школу он закончил и когда. Даже про его возраст.
– Так. Это не он. Если бы он был студентом-медиком – об этом бы точно написали. Это важная деталь.
– Ты прав, – согласилась Кристина, но сердце у нее в груди никак не успокаивалось. Она сдвинула курсор к краю страницы, туда, где была иконка видео. Стоп-кадр демонстрировал группу полицейских, и она нажала на кнопку «PLAY». На видео полицейские вели к машине светловолосого молодого человека – его пшеничные волосы подпрыгивали в такт шагам вверх-вниз, вверх-вниз. Лицо пленника разглядеть было нельзя, потому что полицейские загораживали его, а кроме того, мешал яркий солнечный свет, который лился в окно машины и заставлял экран мобильника отсвечивать. Кристина ткнула на паузу.
– Мы можем остановиться, чтобы я наконец посмотрела?
– А стоит ли? Мы будем дома через двадцать минут. – Маркус продолжал вести машину, выражение его глаз невозможно было угадать из-за солнечных очков.
– Но я не хочу ждать. Давай остановимся, это займет всего пару минут. Мы можем посмотреть вместе.
– Хорошо.
Маркус свернул на обочину и заехал немного в глубь леса, остановившись у высокого раскидистого дерева. Заглушив мотор, он наклонился к Кристине:
– Ну, покажи мне, что ты имеешь в виду.
– Спасибо.
Кристина нажала кнопку, и они оба просмотрели запись, на которой полицейские вели арестованного с заведенными назад руками к машине.
– Он не похож. Наш парень выше.
Кристина нажала на «STOP».
– Ты не можешь определить, высокий он или нет.
– Могу. Посмотри на него и сравни с полицейскими, которые его окружают.
– Но ты же не знаешь рост этих полицейских.
– Полицейские, судя по всему, все меньше шести футов ростом – и это реально. Они же не спецагенты – вот спецагенты обычно бывают выше. А потом – ты же знаешь, у меня же глаз-алмаз.
Кристина знала, что это правда. Всю жизнь играя в гольф, Маркус действительно выработал очень точный глазомер и обладал почти сверхъестественной способностью вычислять расстояния и пропорции, чего она была лишена совершенно.
– Кроме того, он выглядит еще и старше, чем наш донор. Нашему парню около двадцати пяти, я думаю, а этому парню можно дать все тридцать с хвостиком.
– А я вот не могу сказать, сколько лет этому парню на картинке. И потом – двадцать пять от тридцати отличается не особо. – Кристина впилась взглядом в изображение на экране.