У Данте перехватывало дыхание и останавливалось сердце. Она вновь выкрикивала его имя, рыдая в плечо, силилась парить с ним, но неожиданно словно разлетелась на мириады атомов. В этот же миг он почувствовал полет и опустошение, и Лейла растаяла в его любви.
Первым из внешнего мира до нее донеслось журчание ручья, потом она почувствовала губчатую влагу мха под собой и тяжесть тела Данте на себе. Когда сквозь опущенные ресницы Лейла увидела, как солнечные лучи играют в листве, до нее донесся голос:
— Ты великолепна! — Данте говорил страстно и глухо. — Ты великолепна. И ты — моя!
— Да, — прошептала она. — Я люблю тебя.
Они оба сказали правду. Их души стали неделимым целым, они не могли лгать друг другу. И никогда не смогут.
— Этот дом я знаю как свои пять пальцев. Компания прикупила его здесь первым...
Как бывает в тропиках, ночь внезапно навалилась непроницаемым мраком. Только свет от керосиновых ламп рассеивал темень во дворе. Но Лейле не нужно было видеть лицо говорящего. По тембру голоса она без труда узнала Карла Ньюбери.
В первый момент, выйдя из ванной, она удивилась, подумав, что Карлу понадобилось у нее, но тут же сообразила, что голос доносится с веранды и разговор идет между Карлом и кем-то в соседних апартаментах. Не в правилах Лейлы было подслушивать, и она подошла к двери с намерением или плотнее ее прикрыть, или как-нибудь обнаружить свое присутствие, однако следующая фраза заставила ее передумать:
— Данте Росси — последний человек, способный попасться на такой дешевый трюк. Я думал, он умнее. Хотя... Когда секс ударяет в голову...
— Зашло так далеко?
— Ты же видел, как они улизнули после ланча, — послышался короткий смешок, потом что-то налили в стакан. — А когда вернулись, она пробралась через черный вход, пока он прогуливался вдоль террасы у нас на глазах. У тебя есть еще сомнения?
Лейла застыла на пороге веранды, скрытая от говоривших только тюлевой занавеской. Неужели это о них? Неужели это их так обсуждают? Кто был второй собеседник, она не знала.
— Данте нравится женщинам. Но не думаю, чтобы он вел себя, как плейбой... — слабо возразил кто-то неизвестный.
— Ну он и не ведет себя, как плейбой. По крайней мере, с леди. Но, старик, посмотри правде в глаза, разве Лейла Коннорс-Ли леди? Она в первый же день хотела прыгнуть в постель к Гэвину Блейку. Если бы не жена и дети, тот бы точно не устоял перед ее ножками, глазками и всем прочим... Тогда она осмотрелась и подцепила рыбку покрупнее.
— Данте никогда не смешивал бизнес с удовольствием. Его частная жизнь всегда была частной.
— Ага. До сегодняшнего дня. — Булькнула жидкость, хрустально зазвенел лед в стаканах. — Теперь ему придется потрудиться, чтоб сохранить лицо...
Смешок Ньюбери заставил Лейлу поежиться.
— Ум мужчины оказывается совсем не в голове, когда женщина ему предлагает себя, особенно если на тарелочке подсовывает...
Боясь вскрикнуть от негодования, Лейла зажала рот ладонью. Она знала, почему Карл пристально наблюдает за ней, она ведь отказала ему в первый же день на острове. Но тогда она даже не могла себе представить, что тем самым наживает злейшего врага.
— Ничего не поделаешь... — К чести неизвестного мужчины, его голос звучал неуверенно, он явно тяготился разговором. — Данте не остановить, если ему чего-то хочется.
— Джонни, старик, на то и друзья, чтобы объяснить, во что он вляпался. Данте надо спасать, вот что я тебе скажу.
— От чего, Карл? В конце концов, это не наше дело. И, потом, это Данте взял меня на работу, а не я его, не мне вмешиваться в его дела.
— Расслабься! Я же не предлагаю лезть к нему в душу. Просто рано или поздно придется ему помочь. Будем готовы, вот и все...
— Уверен?
— Вполне. Ладно, пей. Поздно уже... Но с леди Коннорс-Ли я лично возиться не стал бы.
Голос Карла Ньюбери стих, должно быть он ушел наконец с веранды.
Хлопнула дверь, голоса стихли, а Лейла еще долго стояла на пороге с пылающим лицом. До этого она думала только о себе и о Данте, ей и в голову не могло прийти, что другие тоже думают о них, не иначе. Что они готовы смешать ее репутацию с грязью. Ей было больно еще и оттого, что осуждали ее друзья Данте. И ведь она слышала только часть разговора, Бог знает, что они там еще наговорили!
Она вышла на веранду и опустилась в плетеное кресло. Ей вспомнилась их первая встреча с Данте. И в ее душу закралось горькое подозрение...
Лейла тогда немного опоздала, коктейль-зал был уже полон, вечер в полном разгаре. Мужчины в смокингах и женщины в элегантных туалетах, украшенных цветами и драгоценностями, образовывали оживленно беседующие компании. Меж ними сновали вышколенные официанты. Закатное солнце заливало террасу ласковым светом. Лейла невольно залюбовалась силуэтом вулкана вдали, шелковым сиянием моря, гул которого создавал фон смеху и говору собравшихся на вечеринку людей. В лагуне резвились дельфины... Очарование нарушил внезапный вскрик, кто-то пролил вино на платье одной из женщин. Лейла обвела толпу взглядом в поисках знакомых и тут увидела его. Не заметить Данте Росси было невозможно. Выше всех прочих, широкоплечий и мускулистый, он определенно выделялся даже в этом шикарном обществе. Костюм сидел на нем как влитой, накрахмаленная рубашка белизной подчеркивала оливковый цвет кожи.