Мой телефон на столе ожил.
– Мистер Хейз?
– Я здесь, Моника, – отозвался я, стоя в нескольких дюймах от окна.
– Лукас Бакстер на третьей линии. Говорит, вам нужно побеседовать о чем-то важном.
– У меня когда-нибудь были неважные звонки? – ухмыльнулся я. – Скажи ему, я свяжусь с ним через пять минут.
– Поняла.
Мне абсолютно нечем было заняться в эти пять минут, но я заставил своего юриста Бакстера подождать. Спустя четыре минуты, я в три шага преодолел расстояние до своего стола и нажал на кнопку.
– Хейз.
– Где ты был весь день?
– Ездил по делам, Бакстер, ты же знаешь, – ложь, но правдоподобная.
– Хороший ответ. Слушай, я отправил тебе кое-какие документы для ознакомления, возможно, в них есть решения некоторых наших проблем. И знаю, что уже предупреждал, но тебе нужно встретиться с окружным прокурором.
– Лукас, разреши тебя прервать. Мы уже говорили об этом, да, и мой ответ остался прежним. Передай ему, что до сентября я буду в Брюсселе, а после он сможет поймать меня только в Осаке.
– Ты же всегда где-то... – произнес Бакстер. – Слушай, ладно, я разберусь с этим.
– Ты лучший.
Я закончил звонок и снова повернулся к окнам.
Гребаный окружной прокурор всегда следил за моим бизнесом, когда мне, черт побери, это было совсем не нужно. Скоро он натравит на мою задницу налоговиков.
Я подумывал позвонить ему и со всем разобраться.
Но нет, пока нет. Мне пришлось взять перерыв и сосредоточиться. Я понимал, что стратегия «честный бизнесмен не находит оправданий, чтобы доказать свою невиновность» была дерьмовой. Точнее, дерьмово делать невиновность предметом переговоров. Большим искушением было покинуть страну. Залечь где-нибудь в Китае.
– Мистер Хейз? – позвала Моника, стоявшая в дверях моего кабинета. Она была на пять лет старше меня, но при этом выглядела на столько же моложе. Моя секретарша хорошо одевалась и отличалась чрезвычайным умом. Она единственная женщина в мире, которая не была мной заинтересована. Большую часть своей жизни, еще со времен колледжа, Моника была замужем и совершенно счастлива в браке. В отличие от всех остальных женщин, которых я знал, ее не привлекали мои деньги. И по иронии судьбы, она не привлекала меня.
– Мистер Хейз? Где вы витаете?
– Просто... задумался.
– О, надо же!
– Эй, следи за языком. Что хотела?
Моника вытаращила глаза и скривила губы, указав на мой телефон. Был лишь один человек, о котором она сообщала лично.
Я поднял голову, уже почувствовав раздражение.
– Чего он хочет?
Она поморщилась.
– Честно, без понятия, но вам лучше ответить.
– Спасибо, Моника.
Я уставился в потолок. Твою мать. Ну и денек. Медленно я подошел к дивану и схватил телефон. Один пропущенный звонок.
Чертов Лоусон. Он был моим другом, дерьмовым другом. Я воспринимал Лоусона в некотором роде как наставника, всегда старался учиться на его ошибках, которые он постоянно совершал. Как ему сошла с рук половина дерьма, что он натворил, мне было до сих пор полностью не понятно. Ему каким-то образом удавалось находить лазейки и гасить многомиллионные долги своей компании. Когда государственные службы приходили с проверкой, он вел себя как напыщенный идиот, и это заставляло их интересоваться его бизнесом еще больше. Я пытался сказать Лоусону, чтобы тот перестал поступать словно ребенок, но, конечно же, меня никто не послушал. Мой друг всегда хвастался своими знакомыми, которые могли помочь ему, и использовал их в своих интересах. Я никогда до конца ему не верил, пока не увидел, как вместе с государственными службами медленно испарялись и проблемы.
Если и было что-то еще, чему я научился за эти годы у Лоусона, так это дипломатия. Никогда не знаешь, чья помощь может понадобиться, и оставаться со всеми в хороших отношениях являлось умным решением.
Я поднял телефон и перезвонил ему, прежде мысленно подготовив себя к проблемам, в которые он снова вляпался.
Лоусон ответил после первого гудка.
– Оуэн, друг мой! Я так рад, что ты перезвонил! Не ожидал, честно говоря! Как твои дела?
– Ты же читаешь новости. «Хейз Инк» сильнее, чем когда-либо, – соврал я.
– Мои поздравления, дружище! Знал, что ты справишься!
– Конечно, мы справились, – я схватился за подлокотник.
– Да. Но ходят слухи, что окружной прокурор охотится за тобой, ты в курсе?
– Ты о чем? – Лоусон просто хотел распространить больше слухов. На самом деле мне было плевать на то, что хотел разнюхать мой друг, я должен был заниматься своим делом.