— Да. — Встав, она достала из буфета полиэтиленовый пакет. — Сейчас я его уберу, а потом покажу вам мексиканские фотографии.
Флора поймала себя на мысли, что ей нравилось разговаривать с этим мужчиной, который носит дорогие костюмы, дни напролет проводит в роскошном кабинете и, вероятно, никогда в жизни не забирался на деревья. Но это ее не радовало, так как она не хотела поддаваться его обаянию. Флора не хотела, чтобы он нравился ей.
Он совсем не в ее вкусе, пыталась убедить себя Флора. Его интересует только размер прибыли, котировка акций и строительство крупных отелей в сельве. Да, у него завораживающие глаза, он — занятный рассказчик, но это, пожалуй, и все.
И в то же время Флора не могла не заметить, что ему по-настоящему нравятся ее фотографии. Она знает это по тому, с каким неподдельным интересом и восхищением он смотрел на них. Сев рядом с ней на диван, Дэн стал разглядывать сделанные в Мексике снимки, разложенные на большом журнальном столике. Она сама отобрала их из множества отснятых пленок.
— Они просто великолепны. Кэл говорил, что у вас зоркий глаз. Теперь я понимаю, что он имел в виду.
— Спасибо, — смутилась она.
Флора с каким-то необыкновенным восторгом принимала его комплименты. Она была рада, что не обманула его ожиданий. Она чувствовала его близость. До него так легко дотронуться. Флора уставилась на его руку, державшую снимок, и ее захлестнуло неодолимое желание прикоснуться к ней, ощутить ее тепло и силу. Она так хотела прижаться к Дэну и поцеловать его. Боже! О чем она думает! С усилием отведя от него взгляд, Флора попыталась сосредоточиться на одной из фотографий.
Дэн взял еще один снимок, чтобы поближе его рассмотреть.
— У меня в голове не укладывается, как можно было не воспринимать ваши работы всерьез.
Не упоминая Шона, он имел в виду именно его. Флора пожала плечами.
— Я же не зарабатываю кучу денег, а для некоторых только это имеет значение, является мерилом жизненного успеха.
— Довольно циничная точка зрения.
— Да, это так. Но кое-кто ее придерживается.
— Вы вынуждены с этим сталкиваться?
— Было еще хуже, когда на первых порах приходилось бороться за выживание, а денег на жизнь едва хватало. Тогда я была еще не уверена в себе, но теперь все иначе. Мне нравится моя работа, я получаю хорошие заказы. Прошлой осенью в Вашингтоне на редкость успешно прошла выставка моих работ. — Она показала на стену. — Вот та серия, что висит в дальнем углу, слева.
— Я еще в прошлый раз обратил на нее внимание. Называется «Надежда».
— Да. Ее купила одна организация сторонников защиты окружающей среды. Эти фотографии висят сейчас в ее представительствах.
Речь шла о десяти снимках, на каждом из которых было изображено то или иное уродство, заново возвращенное к жизни. Скажем, исковерканная, брошенная машина, на сиденье которой уютно пристроились кошка и только что родившиеся котята, начавший гнить матрац с живописно пробивающимися побегами сорняков, груда ржавеющего металла, а на них — эффектно восседающие в ряд белые утки, клювами чистящие перышки.
Флора предложила ему остаться на обед и отведать филе из окуней. Сначала она не собиралась этого делать, но приглашение непроизвольно сорвалось с губ.
На обед было рыбное филе с гарниром из риса и жареных грибов, которые она набрала днем раньше, и салат. Вино оказалось восхитительным и прекрасно дополнило трапезу.
Выпив кофе и посидев еще немного, Дэн встал.
— Мне, пожалуй, пора. Спасибо за прекрасный обед.
Флора проводила его к выходу и открыла дверь. Посмотрев на нее сверху вниз, он улыбнулся. Их глаза встретились.
— Мне у вас очень понравилось.
Ее сердце забилось.
— Я тоже с удовольствием провела время, — ответила она, стараясь говорить ровным голосом.
Неожиданно он привлек ее к себе и решительно прижался губами к ее губам.
4
От поцелуя у Флоры перехватило дыхание. К такому повороту событий она совсем не была готова. Когда он заключил ее в объятия, Флору охватило такое возбуждение, что она была не в силах справиться с собой. Его мягкие, чувственные губы, дразнящий, волнующий язык доставляли такое безумное наслаждение, что, казалось, время остановилось. Он прижал ее к себе еще крепче, и она всем своим существом ощутила прикосновение его тела. Казалось, душа пела от восторга.
Неприступность, благоразумие оказались отброшены перед неожиданно нахлынувшим чувством, которого она словно жаждала, к которому готовилась и на которое теперь отвечала с такой радостью и самозабвением, на какие только была способна. Все отступило перед невольным проявлением страсти.