Рен кивнул.
— Его имя тоже было сексуальным. Николай. Николай Майкельсон. Он тот, кто оплатил мою поездку сюда.
И вот оно, подтверждение.
Желчь поднялась к горлу, и я встала, крепко схватившись за живот. Николай назвал Рен свое имя. Он ни за что не стал бы этого делать, если бы знал, что она выживет. Я отошла от нее и схватила один из постеров на кровати.
— Ты не получишь своих денег, Рен. Николай Майкельсон, это гребаный придурок. Он преследует мою семью уже несколько месяцев. — Я взглянула на нее через плечо. — Никто из вас не выйдет живым. Этот фильм, который Мартин хочет снять, жестокий. Теперь, когда ты знаешь, что я здесь, они тебя не отпустят.
Рен вскочила на ноги.
— Черт возьми, все не так. Я выбиралась из более сложных ситуаций, чем эта.
— Тогда помоги мне, — умоляла я. — Я дам тебе в пять раз больше денег, чем ты получишь за этот дурацкий фильм. И если ты хочешь драться профессионально, я попрошу мою маму тренировать тебя. Твое имя распространится повсюду. Тебе не придется красть деньги или изо дня в день гадать, где вы будете спать. — Я сократила расстояние между нами и схватила ее за руки. — Пожалуйста, Рен. Я не могу сделать это в одиночку.
Ее взгляд сузился.
— Не пойми меня неправильно, но ты уверены, что Габриэлла Рейнольдс твоя мать? Если бы она оказалась в этой ситуации, она бы наносила удары направо и налево, чтобы выбраться отсюда.
— Поверь мне, — сказала я, понизив голос, — я бы сделала это, если бы могла. Моя мама научила меня хорошо драться.
Рен пожала плечами.
— Тогда почему ты этого не делаешь?
Покачав головой, я почувствовала, как у меня горят глаза.
— Потому что я не могу так рисковать.
— Чем рисковать? — У нее перехватило дыхание, и она тут же опустила взгляд на мой живот. — Боже мой, ты беременна?
— Да, — прошептала я.
Ее глаза встретились с моими.
— От Итана, не так ли?
Я ответила ей кивком.
— Никто не знает. Я не знаю, что они сделают со мной, если узнают.
Глаза Рен загорелись, как огонь.
— Не волнуйся. Если они хотят драки, они ее получат. Я не знаю, что делать прямо сейчас, но я что-нибудь придумаю. Я всегда так делаю.
Могу ли я ей доверять?
Не имело значения, могу или нет. У нас обеих была куча неприятностей.
ГЛАВА 26
ПЕЙТОН
Рен осталась на пару часов, а затем ушла в свою комнату. Я проспала, может быть, час, но мое тело все равно было истощено. Я знала, что мне нужно поспать больше, но я не могла, не тогда, когда я понятия не имела, где Итан и все ли с ним в порядке. Я чувствовала себя такой беспомощной, мне было тошно думать о себе как о девице в беде, но, к сожалению, именно такова моя реальность. Плантация Мартина была вооруженной крепостью.
Как блядь сбежать и найти Итана?
Быстро приняв душ, я переоделась в новые джинсы и свитер цвета хаки. Раздался стук в дверь, как только я натянула ботинки. Вошла Марта, одетая в форму экономки, с подносом еды.
— Доброе утро, дорогуша. Как тебе спалось?
— Дерьмово, — ответила я.
Ее улыбка погасла.
— О, нет девочка. Мне жаль это слышать.
Знакомый голос эхом разнесся по коридору, и я увидела, как Сесилия прошла мимо моей двери, волоча за собой чемодан. Это был первый раз, когда я увидела ее со вчерашнего вечера. Марта пробормотала что-то похожее на "слава небесам".
— Она куда-то собирается? — Спросила я.
Марта мило улыбнулась.
— Нью-Йорк. Она проходит прослушивание в кино.
И она пропустит все сегодняшнее кровопролитие. Если мы с Итаном сбежим из этой адской дыры, я собираюсь убедиться, что Сесилия заплатит за свои преступления, как и ее ебанутый отец. Она пойдет ко дну вместе со всеми остальными. Я надеялась, что где-нибудь найдутся какие-нибудь доказательства, чтобы осудить Николая Майкельсона. Он усилил свою игру, и на этот раз мы с Итаном были пешками.
Марта сняла крышку с подноса и поставила его на деревянный столик у дивана.
— Как только ты поешь, тебе станет лучше.
Натянув фальшивую улыбку, я кивнула и уставилась на яйца, бекон и два блинчика с клубникой. Марта попрощалась, и я с трудом заставила себя поесть.
Несколько минут спустя дверь открылась, и вошла Рен, одетая в черные шорты из спандекса, которые едва прикрывали ее ягодицы, и красный спортивный бюстгальтер. Ее темные волосы были заплетены точно так же, как это всегда делала моя мама. Она подошла и села рядом со мной, выражение ее лица было мрачным.
— Что случилось?
Рен закатила глаза и фыркнула.
— Ну, для начала, сегодня утром какой-то парень зашел в мою комнату и заставил меня надеть эти нелепые шорты. Я чувствую, как они проникают в мою задницу, это чертовски раздражает. А еще кто-то должен прийти за мной через несколько минут.
У меня внутри все сжалось.
— Ты не боишься?
Она усмехнулась.
— Я привыкла отбиваться от мужчин. Я могу это сделать. — Ее взгляд метнулся к двери, а затем снова ко мне. — У меня не так много времени, но я подумала, что ты должна знать. Когда я выходила из твоей комнаты, Эрик стоял на страже. Это тот парень с пучком на голове.
Я кивнула, чтобы она продолжала.
— И?
Она вздрогнула, и на ее лице появилось выражение отвращения.
— Я вроде как флиртовала с ним и пригласила его в свою комнату. Я дала ему подрочить.
— Какого черта ты это сделала? — Зашипела я.
Она поджала губы.
— Это не то, чего я хотела. Я сделала это ради информации. Здешние парни так жаждут небольшого экшна, что это безумие. Я удивлена, что ни один из них не коснулся тебя.
— Один коснулся, — сообщила я ей. — Кейден. Оказывается, я буду принадлежать ему, когда все это закончится.
Кровь отхлынула от ее лица.
— Я знаю, о ком ты говоришь. Если и есть парень, с которым я не хочу выходить на ринг, это он. Я видела много сумасшедших в своей жизни, и он сумасшедший. Я говорю о психе убийце. — Она покачала головой, как будто пытаясь выкинуть его из головы. — Интересно, какую роль он играет во всем этом.
Это могла быть только одна роль.
— Рейдж, — ответила я. — Он был тем, кто похитил мою маму в свое время. Мой отец и полиция выследили их. В конце концов… мой отец убил его.
У Рен отвисла челюсть.
— Вау. Я понятия не имела, что это так. Я читала в Интернете о том, как ФБР раскрыло подпольную боевую организацию, в которую были вовлечены твои родители и их друзья, но ничего конкретного об обстоятельствах.
— Поэтому это теперь преследует нас, — сказала я, проводя руками по лицу. — Семья Николая Майкельсона затаила обиду на нас за то, что наша семья прекратила их деятельность. — Я развела руками. — Вот почему я здесь. Мои лучшие друзья, мой брат и мой двоюродный брат уже стали мишенью и пережили это. Теперь моя очередь и очередь Итана.
Брови Рен нахмурились.
— Звучит действительно сложно.