Что же касается Златоглазок, то их мы оставили. И поскольку Налле однажды пообещала услугу племени Срединных равнин, именно сюда мы и возьмем последнюю группу холостяков, страдающих брачной лихорадкой. Они настолько сумасшедшие, чтобы размножаться, они не спрашивают, к каким видам женщин мы их ведем. Хотя они в таком плохом состоянии, мы не думаем, что мысль о людях заставит их колебаться.
Выполнение клятвы оказывается для Налле большой наградой; вместо того, чтобы доставить Златоглазок и немедленно уйти, жители Срединных равнин настаивают на том, чтобы Налле соглашалась на обмен на драконов, которых мы привезли им, поскольку самцы привязываются к женщинам и начинают превращаться в помешанных на спаривании мужчин.
Мы делаем ставку на торговлю нитками для плетения цветов, которые понравятся Налле. Племя Срединных равнин являются экспертами в нанесении красок и пигментов на шерсть и кожу, а также в обширных стаях интересных существ (лам, как их называет Налле, и мне любопытно, какие ламы могут быть на вкус, но Налле говорит мне это было бы неодобрительно, если бы я съел хоть что-нибудь), у этого племени есть что предложить, чего Налле никогда раньше не видела.
Я узнал, что она отдает предпочтение цветному аметисту. Она покраснела, когда признала это предпочтение. Странная реакция, подумал я, пока ее глаза не встретились с моими, и я вспомнил, как пометил ее спину своей спермой, своей спермой цвета аметиста.
Это открытие заставило меня усмехнуться.
Я поклялся подарить Налле все, окрашенное в цвет аметиста, с этого момента.
Когда мы возвращаемся в наш собственный клан, мы с Налле глубоко обсуждаем, на что может быть похоже наше смешанное потомство.
— Несмотря ни на что, — обещаю я ей, ставя ее на ноги, — Я, как твой способный Хохлатый Мерлин, конечно, буду принимать участие во всех аспектах воспитания нашего потомства так же, как и ты.
Налле гладит меня по передней лапе.
— Есть несколько вещей, которые ты не можешь делать.
Я наклоняю голову, глядя на нее.
— Назови их.
— Ты не можешь рожать.
Мой хвост переворачивается, прежде чем дернуться в другую сторону.
— Ну, я выпускаю тысячи и тысячи спермы. Возможно, это форма родов.
Налле останавливается и бросает на меня тревожный взгляд.
— Когда я забеременею, тебе лучше надеяться, что я забуду этот разговор. И я предлагаю тебе больше не упоминать об этом.
Странная женщина.
— Все в порядке.
Я шаркаю крыльями.
— Какое следующее несходство?
Она сгибает колени и наклоняется, пока почти не перевернется, вставая. Ее голова полностью наклонена так, что она смотрит на мою ходовую часть.
— У тебя нет сосков. Значит, производство молока тоже отсутствует.
— Неправда, — гордо говорю я.
Она выпрямляется и смотрит на меня широко открытыми глазами.
— У тебя есть соски? Эта работает?
Я вдыхаю дым и хихикаю.
— Это было бы просто странно. Нет, Хохлатые Мерлины выделяют растительное молоко для наших детенышей.
Налле снова останавливается.
— Что теперь?
Я указываю на свою шею.
— Видишь это? Это мой зоб. Когда наша кладка вылупится, я буду кормить грудью, выделяя желтое полутвердое вещество с высоким содержанием жиров, белков и полезных бактерий.
Налле быстро моргает.
— Откуда это взялось?
— Отсюда, — повторяю я, постукивая по зобу.
— Откуда вообще там, берется секреция? Ты ешь какую-то особую жидкость или…
— Моего обычного рациона будет достаточно. Мне просто нужно съесть побольше еды.
— Боже…
Я наклоняю к ней голову, но продолжаю.
— Что касается того, откуда берется молоко, то подкладка моего зоба будет постепенно отслаиваться и превращаться в эмульсию. Я буду извергать это для наших потомков, пока они не будут готовы покинуть гнездо.
Налле прикрывает рот рукой.
Я подталкиваю ее мордой.
— О-о-о, дрхема, оставайся здесь. Я чувствую запах антилоп! Они быстро становятся моим любимым блюдом для охоты. Не говоря уже о том, что мы обеспечим еще одну отливку коричневого цвета для нашей коллекции. Мне очень нравится, сколько у нас в этой тени.
Налле прикрывает глаза другой рукой.
— Ура, — слышу приглушенно, как она бормочет.
Я бежал по траве к стаду, чувствуя себя легким, счастливым и радостным, как и моя пара.
Налле
— Угу, — стону я в руки, волоча ноги обратно в деревню.