– Я знаю, что однажды мы поженимся.
Кьяра серьезно поглядела в лицо этого появившегося из ниоткуда парня, потрясшего все ее существо.
– Следи за тем, что говоришь. Лично я всегда держу свои обещания.
– Тогда обещаю, что мы поженимся. В день, когда будет гроза. Решено.
Исчерпав слова, Кьяра и Макс медленно сливаются в своем первом поцелуе, когда в пятистах метрах от них в громоотвод на Фонарной башне крепости ударяет молния.
9
Кирпичные фасады и служебные лестницы повсюду – все такое непривычное. Макс и Кьяра бродят по прилегающим к гостинице улицам, душой и телом погружаясь в это путешествие. Над бульварами нависают гигантские светофоры, вокруг них – множество светящихся реклам. Спокойно разъезжают желтые такси, пользуясь пока еще не плотным движением. Улицы образуют идеальную сетку. При других обстоятельствах и в другое время Макс и Кьяра были бы счастливы оказаться здесь и бродить рука в руке. Но они всегда предпочитали отдых с друзьями поездкам в дальние страны. Дром, Перигор во Франции и Страна Басков – вот стратегические места, где всем их близким легко собраться. С тех пор как Лу и Анна еще в детском саду стали неразлучны, Макс и Кьяра очень сблизились с Полем и Изой, и обе семьи фактически каждое лето на полмесяца снимали большой дом, способный вместить друзей и одной семьи, и другой. Разумеется, в это число входили и Анри с Розой, всякий раз по странному стечению обстоятельств оказывающиеся неподалеку. Они всегда застревали надолго, а вот Жозеф держался особняком.
Еще слишком рано, чтобы изображать из себя туристов, городские артерии, которые скоро превратятся в привычно кишащий муравейник, только просыпаются. Работавшие в ночную смену расходятся по домам, торговцы готовятся открыть свои магазины; только путешественники, съехавшиеся из самых разных часовых поясов, мужественно окунаются в остатки утреннего тумана, разгоняемого воздуходувками кондиционеров.
– Может, попробуешь поспать? – спрашивает Макс.
– Я не смогу и глаз сомкнуть.
– Тогда позавтракаем?
Кьяра лишь пожимает плечами, и тут Макс становится перед ней, преграждая путь.
– Эта поездка станет невыносимой, если ты не приложишь хоть минимум усилий.
Она долго смотрит на него, а потом опускает глаза. У нее действительно пока не укладывается в голове, что они оказались за тысячи километров от своей привычной жизни. По иронии судьбы они остались наедине ровно в тот момент, когда следовало бы планировать расставание.
– Ты прав.
– О! Так-то лучше! Сюда зайдем? – продолжает Макс, указывая на какое-то кафе.
– Подожди… Мне хотелось бы дойти до берега.
– До Бэттери-парка?
– Ну да, пока там еще нет народа.
– Без проблем, – отвечает он, оставив позади витрину с кучей выпечки.
Через полчаса они тяжело опускаются на скамейку, у обоих ноги гудят от накопившейся за время полета усталости. Кьяра наконец получает удовольствие. Именно отсюда отправляется большинство корабликов на остров Эллис и тех, которым предстоит обогнуть статую Свободы. Вдали в клочьях тумана угадывается этот металлический идол.
– Очень кинематографично, – отпускает комментарий Макс, оглядывая бухту.
Огромная дама, серая и блестящая, тянется к небу, еще не решившему, каким оно сегодня будет. Рядом с Максом и Кьярой какой-то невысокий старик неопределенного возраста с белыми, как у альбиноса, волосами и бледной до прозрачности кожей не спеша давит каблуком хлебные корки. Среди птиц наблюдается необычайное оживление, а в каждом движении старика читается стремление экономить силы. Когда, по его мнению, каждый кусочек оказывается достаточно измельчен, он предлагает свой дар ожидающим неподалеку голубям.
– Придется связаться с приятелем Маноля, – бросает Кьяра, отрываясь от созерцания этой сцены.
– Думаю, от него можно ждать чего угодно, учитывая, с каким цинизмом твой братец о нем говорил.
– Да, но для Маноля все, что не относится к репортажной журналистике, не достойно называться этой профессией.
– Если вспомнить, сколько он при этом зарабатывает…
– Пусть делает что хочет, это не моя проблема. Короче, деваться нам некуда, я только надеюсь, что все пройдет хорошо.
– Чего ты боишься?
– Как сказать… что опять придется ломать комедию. Ведь эти видео сохранятся, ты хоть понимаешь? Значит, останется след. Мне это не нравится.
Макс разворачивается на скамейке лицом к Кьяре.
– А что эти видео изменят? Объявим о разводе чуть позже, чем собирались. Просто перестань себя накручивать! Там будет видно.