Неделя пролетела незаметно. В последний вечер Такк снова сидел со своими родителями у камина.
— Мы с Меррили ходили сегодня к Динглриллу, — сказал он, выпустив колечко дыма и следя за тем, как оно медленно растворяется в воздухе. Хотелось взглянуть на него напоследок. Там мы встретили Даннера и стали вспоминать, как играли в детстве в Короля Рилльской горы. Он почему-то всегда побеждал. Никто не мог сдвинуть его с центра камня. Он спихивал всех нас прямо в воду и кричал: «Король Рилльской горы! Король Рилльской горы! Даннер Брамбелторн — Король Рилльской горы!»
— Его отец был таким же, — сказала Тьюлип, подняв глаза от шитья. Иногда мы думали, что он приклеен к этому камню. Твой папа сам много раз падал в Динглрилл из-за Хэнло Брамбелторна.
— Хм, — пробормотал Барт Андербэнк, перестав точить нож и проверяя его остроту. — Это правда. Хэнло дрался, как загнанный в угол барсук. Один против всех, сколько бы нас ни было. Казалось, что скала — это его частная собственность. Однако говорят, что Даннер превзошел даже своего отца.
— Пап, как Даннеру это удается? — спросил Такк. — Всегда быть лучшим, во всем, за что бы он ни брался?
— Каков отец, таков и сын, Такк, я всегда это говорил, — ответил Барт.
— Нет, я хочу знать, что делает людей такими, какие они есть. Почему я, например, — Такк замолчал, подыскивая подходящее слово, — ну, покладистый, что ли, а Даннер… — ему никак не удавалось выразить свою мысль.
— Упрямый, — подсказала мама.
— Скорее задиристый, — уточнил Барт, — если он в самом деле похож на своего отца.
— Нам всем хотелось быть Королями Рилльской горы, но Даннер всегда побеждал, — задумчиво произнес Такк, пуская очередное колечко дыма.
— Думаю, что таким надо родиться, — сказала миссис Андербэнк.
— А мне кажется, что тут все дело в воспитании, — возразил отец Такка.
Некоторое время они сидели молча, глядя, как пляшут язычки пламени, отбрасывая на стены и пол норы причудливые тени. Барт подкинул в камин еще одно бревно, послышался треск, и вверх взметнулись тысячи искр. Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь едва слышным поскрипыванием кресла-качалки Такка.
— Я видел сегодня еще двух приезжих, должно быть, это и есть Терновые лучники. Они направлялись к конюшням, каждый из них вел несколько пони. Может, семь или восемь. — Барт наклонился к очагу, чтобы вытряхнуть табак прямо в огонь, и положил еще теплую трубку в жилетный карман. — Ты все собрал, Такк? — спросил он, наверное, десятый раз за день и пятнадцатый раз за эту неделю. — Завтра в путь.
— Да, все готово, — тихо ответил Такк.
Тьюлип отложила шитье: даже при мягком свете желтого абажура она не могла разобрать, куда втыкать иглу, слезы застилали ей глаза, и она беззвучно заплакала.
На рассвете Такк, одетый в серый плащ Терновых лучников, пробирался сквозь толпу на Площади собраний. Казалось, все обитатели Лесной лощины вышли проводить их, несмотря на трескучий мороз. Пришли даже жители Бадгена: несколько бакканов из тех мест занимались в группе Старика Барло и сегодня тоже отправлялись на границу.
Тарпи и Хоб нашли Такка, и теперь они все вместе разыскивали Даннера. Но прежде чем они успели его найти, на возвышение поднялся Гирон Габбен, мэр Лесной лощины. Ударив в гонг, он попросил тишины. Когда все замолчали, мэр разразился нескончаемой речью.
— Друзья, по случаю этого важного события… — уже по началу речи все поняли, что Гирон сегодня будет говорить долго. Варорцы вообще-то любят послушать речи, если только они не очень длинные. Но на этот раз всем хотелось, чтобы мэр сказал как можно больше хороших и теплых слов, ведь они прощались с молодыми бакканами. В толпе раздались выкрики «говори!», «эй, тише!». Подбодренный этими возгласами, Габбен с чувством продолжил.
Такк вначале слушал, но потом его внимание стало рассеиваться. Казалось, оратор сам не мог решить, печальное это событие или радостное, и поэтому говорил все менее и менее внятно. Когда в толпе зашумели: «Выражайся яснее!» и «Давай закругляйся!» — он и вовсе замялся и, наконец, предоставил слово Старику Барло. Все вздохнули с облегчением, даже зааплодировали, и мэр решил, что его речь все же имела успех. На возвышение поднялся Старик Барло.
— Настало время, когда наши бравые бакканы, — толпа одобрительно зашумела, — наши бравые бакканы отправляются в путь. И не надо их долго задерживать, они теперь Терновые лучники («Ура!»), а значит, должны охранять границы и охотиться на волков («Гип-гип-ура!»). — Барло пришлось подождать, пока слушатели немного утихомирятся. Взглянув на Гирона, он продолжил: — Они не смогут приступить к своим обязанностям, если будут до бесконечности стоять тут и слушать торжественные речи («Ура Старику Барло! Ура! Ура!»). — Затем он указал на одного из приезжих варорцев и произнес: А теперь прошу внимания! Бакканы, призванные на службу в первый Истаделлский отряд, это ваш проводник. — Варорец поднял руку, чтобы все его видели. Затем Барло указал на другого лучника в сером плаще. — Проводник из второго Истаделлского отряда, — выкрикнул он, и другой варорец поднял руку. — Третий Истаделлский, — послышалось дальше.