Произнося «четвертый Истаделлский», Старик Барло указал на светловолосого баккана с изумрудно-зелеными глазами, который держал под уздцы семь лохматых пони — пять верховых и двух вьючных. Такк, Хоб и Тарпи протиснулись к проводнику. С другого конца площади к ним подошел Даннер. Такк низко поклонился, назвал свое имя и представил товарищей.
— Патрел Рашлок, к вашим услугам, — ответил варорец и в свою очередь низко поклонился. Он был совсем невысоким, даже ниже коротышки Тарпи, который чувствовал себя просто каланчой по сравнению с этим бакканом, хотя разница у них была не больше дюйма. Но Патрел, казалось, вовсе не смущался из-за своего маленького роста.
— Давайте сюда ваши рюкзаки, всю поклажу повезет вон тот пони, а потом можете выбрать себе скакунов, только не берите беломордого, он мой. Да, луки и стрелы возьмите с собой, они могут нам понадобиться прежде, чем мы доберемся до Мельничного брода. — При этих словах его лицо на мгновение помрачнело, но затем он снова весело улыбнулся. — Ну а если у кого есть флейты, свирели или еще какие-нибудь инструменты, то оставьте и их тоже, они нам пригодятся, чтобы разогнать в пути скуку. — Такк заметил, что у самого Патрела за спиной висит шестиструнная лютня.
Вскоре они, как и остальные Терновые лучники из других Истаделлских отрядов, были готовы к отъезду. Бакканы подошли попрощаться с родителями, родственниками, друзьями и знакомыми и, наконец, со своими дорогими дамми, с которыми стали обмениваться колечками, медальонами и прочими безделицами. Одни плакали, другие улыбались, гордые за своих любимых.
— Береги себя! — сказал Барт своему единственному сыну. — Охоться на волков как следует, пусть они дрожат от страха, только завидев Андербэнка, да и других варорцев тоже.
— Хорошо, папа. Постараюсь, — ответил Такк. Он крепко обнял отца и повернулся к маме.
— Одевайся теплее, не ходи с мокрыми ногами, — сказала Тьюлип, прижимая к себе Такка. — Ешь как следует… — Тут она замолчала и залилась слезами. Барт мягко отстранил ее и отвел в сторону. Такк быстро вскочил на серого пони.
Один приятель протянул ему кисет с даунделлским листом:
— Высший сорт.
Другой вручил новую трубку со словами:
— Кури ее с удовольствием.
А третий подарил маленькую жестяную коробочку с огнивом.
Меррили Хольт, скромно стоявшая в сторонке, быстро подошла к Такку.
— Ты будешь носить мой подарок? — спросила она. Такк, растерявшись от неожиданности, кивнул и наклонил голову, чтобы Меррили смогла надеть ему на шею медальон. Застегивая цепочку, она прошептала:
— Будь осторожен, мой баккаран, — и поцеловала его в губы. Все стоявшие рядом весело заулюлюкали, но Меррили быстро отвернулась, чтобы скрыть слезы.
— Эй, Таккер, — сказал его двоюродный брат Вилли, протягивая Такку новенький блокнот и карандаш. — Веди дневник. Ладно? Когда вернешься, расскажешь нам обо всех своих приключениях.
— Хорошо, Вилли, — пообещал Такк, пряча блокнот в карман куртки. Спасибо тебе. Я постараюсь. — Такк улыбнулся, помахал всем провожающим, взглянул на родителей, которые стояли поодаль, обнявшись, кивнул Меррили, а она светло улыбнулась ему в ответ. И по знаку Патрела он вместе со своими товарищами двинулся в путь. Они пересекли Площадь собраний и выехали на Северную дорогу, направляясь через лес Дингл к Мельничному броду.
До них еще долго доносились шум толпы и крики: «Гип-гип-ура! Гип-гип-ура!». Кто-то даже принялся звонить в пожарный колокол.
Солнце уже высоко поднялось на утреннем небосклоне, а варорцы все дальше и дальше уезжали от родной Лесной лощины. Все звуки постепенно смолкли, и тишина леса Дингл окутала их, словно снежное одеяло. Раздавались лишь приглушенный цокот конских копыт да порой тихий вздох кого-нибудь из всадников.