Существует закон природы, который ставит каждого на свое место. Все те, которые возмущались против законов природы, от Люцифера вплоть до наших дней, все эти бунтовщики, которые часто были очень умны, но всегда лишены мудрости, гибли, как пораженные молнией.
В рамках этого закона природы, этого мудрого положения вещей, каждый может бороться, да, у каждого есть право и долг бороться за лучшее существование. Вне этого положения, против него или поверх его никто не может действовать безнаказанно и не потерпеть поражения. Кровяное тельце должно оставаться в рамках человеческого организма и на службе ему.
Однако возмущением было бы не только, если бы кто-то отдельный выступил против организма, но и тогда, когда он преследовал бы только свои интересы. Если бы он хотел удовлетворять только себя самого, если он не ощущал в себе более высокой цели и идеала, чем только самого себя. Если бы он стал – одним словом – своим собственным Господом Богом.
Отдельный человек должен быть в рамках и на службе своего народа. Однако, народ пребывает в рамках и на службе Бога и божественных законов. Тот, кто понимает это, останется победителем, даже если ему придется бороться в одиночку. Тот, кто этого не понимает, должен пасть.
Мною овладела эта мысль, когда я оканчивал мой третий год в университете.
Что касается нашей организации, то мы с самого начала связали себя принципом субординации и дисциплины. Мы упразднили демократическую систему, не из разумных соображений или из теоретических размышлений. Отрицание всех мыслей о господстве большинства и так уже было у нас в крови с самого первого момента. С самого начала всегда руководил я. Единственный раз за три года я был избран: когда меня сделали председателем Союза студентов-юристов. В течение всего остального времени не меня избирали руководителем, а всегда я выбирал себе соратников. Я никогда не основывал комитеты, никогда не ставил на голосования какие-нибудь предложения. Всякий раз, когда я чувствовал, что это было необходимо, я спрашивал совета; но я всегда принимал последнее решение сам, и также всегда брал на себя полную ответственность. Поэтому наша маленькая группа была всегда прочной единицей. Не было у нас лагеря с разделенными мнениями, большинством и меньшинствами, которые грызлись бы между собой из-за вопросов практики и теории.
У всех других это было не так. Поэтому они всегда и терпели поражения.
Непоколебимая вера, которая как факел все время пылала в наших сердцах и указывала нам дорогу, строгая дисциплина, решимость в борьбе и четкая, рассудительная подготовка наступления, к этому еще благословение Бога и отечества, все это содействовало нашим победам в течение тех трех лет борьбы.
Лето 1922 года
Лето 1922 принесло беспорядки. На сценах румынских национальных театров в молдавских городах труппа «Kanapof» начала представлять пьесы на еврейском языке (идиш). Наша молодежь увидела в этом опасность: это было первое начало отчужденности театров, которые должны были служить, все же, национальному и моральному воспитанию румынского народа. Вытесненным из торговли, вытесненным из промышленности, вытесненным эксплуатацией румынских полезных ископаемых, вытесненным из сферы прессы, нам, румынам, довелось бы также пережить изгнание нас со сцен наших же национальных театров. Сцена вместе со школой и церковью может снова пробудить опустившуюся нацию к осознанию ее прав и ее исторической традиции. Сцена может подготовить народ к освободительной борьбе и способствовать ей. Неужели и эту возможность тоже могли бы отобрать у нас?
Наши театры, которые были созданы на деньги румын и их трудом, должны были служить евреям, чтобы призывать темные силы в борьбе против нас и давать им поддержку. С другой стороны, они давали бы нам, румынам, с наших же румынских сцен такую духовную и умственную пищу, которая должна была привести к крушению и к национальному и моральному уничтожению нашего народа.
Долгом и обязанностью правительства, каждого органа власти, а также профессоров было бы ввиду этой агрессии против наших театров провести соответствующие мероприятия. Ничего подобного! Лишь молодежь, которая была готова принимать удары и бесчисленные оскорбления, и нигде не находила поддержку, защищалась насколько могла.
Эта борьба ясской студенческой группы за театр велась во всех городах: в Хуши, Васлуе, Бырладе, Ботошани, Пашкани и других, и всюду их поддерживали ученики гимназий. Они проникали в битком набитые евреями театральные залы, бросали все, что попадало им в руки, в актеров и прогоняли их таким образом с румынских сцен.