Андрэ НОРТОН
ЖЕЛЕЗНАЯ КЛЕТКА
Давным-давно животные и человек нуждались друг в друге для того, чтобы выжить в диком и враждебном мире, который был к ним в равной мере суров. Их содружество было долгим, и они долго дружили, а потом потеряли чувство дружбы друг к другу. У многих нас есть теперь стремление покровительствовать животным, сдерживать и ограничивать их способности, сравнивать их физические качества, ум, саму жизнь с нашим новым высоким положением. Но животные живут в особом мире – мире, который совершенно отличается от нашего, и более того – этот мир древнее на много миллионов лет. Они живут на земле, в джунглях, в пустынях, в морях и небе. У них есть нечто такое, что мы, люди, давно потеряли или что мы так и не приобрели. Они видят такое, что мы никогда не сумеем увидеть. Они слышат звуки, которые мы никогда не сумеем услышать. Они подчиняются звездным и космическим ритмам и циклам, которые мы так и не узнаем за всю жизнь. Если человек сумеет удалить из своего сердца ненависть и страх, тогда сотрудничество и привязанность воцарятся между всеми царствами жизни.
Пролог
– А что будем делать с кошкой?
– Давай отвезем ее в ветеринарный центр и усыпим. Мы не можем взять ее с собой. И потом, у нее опять будут котята.
– Но что подумает Кэти…
– Мы скажем ей, что нашли хороший дом для Вится. И потом, ведь даже из этого центра они отдают кому-то кошек, разве нет?
– Кошку, которая ждет котят?
– Ну, все равно, делать нечего. Парень Хокинсов согласился ее отнести. Вот его машина под окнами. Он отвезет ее, и ей сделают укол. Не следует ничего говорить Кэти. Она становится слишком эмоциональной, когда речь идет о животных. Просто не знаю, как воспитывать этого капризного ребенка! Я уже решила – больше мы никогда и никого не будем держать в доме, хватит этих вечно грязных приятелей на заднем дворе! К счастью, мы теперь поселимся в новом доме, а там нельзя держать животных.
Черная с белыми пятнами кошка неуютно свернулась в картонной коробке, куда ее без церемонии засунули час назад. Вопли протеста и царапанье по крышке не вернули ей свободы. Теперь кошку охватил страх, хотя она не понимала слов, долетавших снаружи. Все утро сегодня ей было не по себе – она ждала котят и нужно было выбраться отсюда, чтобы найти удобное место. Каждый нерв ее тела кричал об этом, но все попытки не принесли ей желанного освобождения.
При звуке подъехавшей машины кошка еще плотнее свернулась на дне коробки. Потом коробку грубо схватили и встряхнули, и ее стало мотать из стороны в сторону. Теперь она была в машине. Кошка замяукала снова, испуганная: ей нужны были голос и руки, которые всегда приносили тепло и безопасность.
Но никто не ответил. Нервничая, она выпустила тонкую струйку газа, запах и спертый воздух заставили ее еще сильнее царапать крышку.
Машина притормозила.
– Что случилось, мой мальчик? Почему ты так поздно?
– Пришлось заехать к Степсонам: они завтра уезжают, и я согласился отвезти их старую кошку в ветеринарный центр, чтобы ее там усыпили.
– Господи, да ведь это еще миль пять, не меньше, а мы опаздываем, слышишь? Ехать так далеко, чтобы пришибить кошку? Ты с ума сошел!
– Так что же делать, умница?
– Она в коробке? Господи, она провоняет тебе всю машину! Тебе нужно отделаться от нее побыстрее, а то цыпочка откажется сесть к тебе после кино. Кошачья вонь остается потом навсегда – ничем ее не вытравишь! Хочешь, я тебе кое-что подскажу? Хайвей заворачивает к лесу налево – оставь-ка ее там. И смотри, начинается дождь. Надо спешить.
– Ты, пожалуй, прав на все сто!
– Конечно, я прав. Отделайся от этой старой кошки и вернись сюда, но побыстрее. Мы как раз успеем встретить наших цыпочек, а они не из тех, кто любит мокнуть под дождем.
Кошке стало жарко. Эти громкие голоса были для нее только шумом, ничего не значащим. Теперь она хватала ртом спертый воздух коробки. Только бы выбраться отсюда!
Машина снова остановилась, и коробку тряхнуло. Выброшенная через открытое окно на незаконно образовавшуюся свалку мусора, коробка подскочила несколько раз и замерла. Кошка, больно ударившись, снова вскрикнула.
Потом прошумела отъезжающая машина, и наступила тишина, только дождь стучал по крышке коробки. Она снова попыталась выбраться – когти царапали картон. Почему она здесь? Где же дом?
Грубый удар сделал свое дело – у нее начались роды. Она вытянулась и закричала от боли. Места не хватало. Коробку трясло от ветра.
Появился первый котенок. Кошка обнюхала его и не стала облизывать и приводить в чувство – он был мертвым…
В отчаянии она навалилась всем телом на стенку, намокшую от дождя, и та стала поддаваться. Близость свободы придавала кошке новые силы, и она царапала до тех пор, пока не получилась дыра. Капли дождя намочили мех. Кошка громко замяукала. Ею руководил теперь инстинкт: нужно найти укрытие, прежде чем… прежде…
Мяукая, она выбралась наружу и осмотрелась. Рядом валялись куски обоев, строительный хлам, пустые канистры. Неподалеку лежал на боку старый холодильник, дверца его была приоткрыта. Она залезла внутрь и родила второго котенка – он был едва живой. Потом появились еще два.
Убежище было найдено, но где взять еду и питье? Кошка слишком устала, слишком потрясена случившимся, чтобы выйти на поиски. Она легла на бок и стала тихонько плакать, а дождь все лил и лил…
Глава первая
– Это та самая женщина? Что ты хочешь с ней делать? Она же беременна.
– Не годится для наших целей, и к тому же сумасшедшая. Когда мы взяли ее детеныша для экспериментов, она стала опасной. Мы подсадили к ней молодого самца, но она без конца дралась с ним. К счастью, он был под контролем и управляемым – что весьма полезно в данных обстоятельствах.
– Любопытно… Обычно, когда мозг под контролем, они не способны к размножению. Есть данные…
– Не говори мне о данных! Туда суют все, что попадается под руку – поди разберись, что там понаписано! А теперь, когда Ллайарон неожиданно объявил отлет, мы так и не проведем нужное нам количество экспериментов. Эта женщина – мы не можем взять ее с собой – не родит живого ребенка. Избавься от нее, и поскорее.
Рути скорчилась в клетке на полу, закрыв выдававшийся вперед огромный живот руками. Ребенок, еще один ребенок в этом ужасном месте!.. Она с радостью убила бы себя и ребенка, но такой возможности не было. Если отказываешься есть – тебя кормят насильно, стреляя из этих страшных ружей. О, как они заставили ее забеременеть! Она не хотела вспоминать, не хотела…
В отличие от других в клетках, ее разум не находился под контролем, ею не могли управлять. И Брон тоже был похож на нее. Поэтому они и убили его почти сразу. Эта вещь – вещь, которая сделала ее матерью, стала отцом ее ребенка… Нет, она не должна теперь это вспоминать!
Эти – кажется, они говорят о ней. Но она и ей подобные никогда не слышали их разговоров. Либо они поддерживают друг с другом телепатическую связь, либо их речь находилась вне пределов слышимости для человеческого уха. Она понимала, тем не менее, что решается ее судьба, и была достаточно умна, чтобы заметить, как в лаборатории готовится нечто необычное. Эти занимались тем, что убирали вещи в особые контейнеры и куда-то уносили. А вдруг они понимают, что будет дальше? Вдруг они готовятся к новому полету в космос? Что тогда будет с ребенком?
Она еще плотнее свернулась на полу, вспомнив свою подругу по клетке, Люси, которая вначале, как только их схватили, была рядом. Люси – она ведь тоже была беременна, но умерла в космосе. Рути старалась все припомнить.
В течение месяцев – кто знает, скольких? Тут не существовало времени и не было возможности его отмечать, но для нее достаточно понимания, что она каким-то образом отличается от остальных. Когда они приставили к ее голове эту штуку для контроля мозга, не возникло почти никаких ощущений – это не было ударом, принятым с покорностью, или болью, от которой страдали ее товарищи по клеткам. На Джонни оно тоже не подействовало!