— А мне можно этому научиться? — Никита робко взглянул на необыкновенного человека.
— Посмотрю, на что ты годен, — неопределенно ответил Лева, поспешно уводя его от тайника. — Прежде всего — слушаться. Без моего разрешения сюда не ходить, ни с кем больше не водиться и вообще делать то, что я прикажу. Согласен?
Как же было не согласиться? Никита согласился бы сейчас за ним на Луну или ещё дальше.
— Двигай домой, — велел Швабля. — Готовь снаряжение к походу, а мне надо одно дельце провернуть. Жди меня! — крикнул он вдогонку Никите и добавил про себя, тихонько посмеиваясь: — Будет сегодня в поселке веселенький аттракцион. Выступает великий заклинатель змей Леонтий ибн Швабля!..
Никита добросовестно пересмотрел рыболовные снасти, определил по компасу, где север, где юг, проверил, не отсырел ли порох. Все было снова уложено в походный рюкзак, а друг не возвращался.
Беспокойство загнало нетерпеливого новосела на недокрытую крышу своего дома. Отсюда был виден поселок и опушка березовой рощи. Едва он взглянул в сторону землянки, как заметил, что кто-то пробежал. Решив, что это Швабля, Никита скатился по лестнице и припустил к другу.
Ошибку свою он понял только на опушке. Тайник был нахально захвачен Митькиной шайкой. В открытых дверях спиной к выходу стоял сам Митька, сосредоточенно осматривая замок. Руки, ноги, шея, даже проплешина на его затылке — все было измазано черной машинной грязью. С голых обгорелых плеч серыми лохмотьями слезала кожа.
— Вам что здесь надо? — храбро наскочил Никита. — А ну, убирайтесь, пока целы!
Однако захватчики не растерялись, как воришки, пойманные на месте преступления. Они повернулись к нему и уставились странными взглядами.
— В землянке — змея, цапнет которого — будете знать! — продолжал выкрикивать Никита.
Уверенный в своей правоте, он только слегка попятился от озлобленных физиономий захватчиков.
— А-а, змея! — нараспев произнес один из ближайших Митькиных сподвижников, и его мутноватые глаза как будто выстрелили черными дробинками зрачков. — Так это ты здесь был…
— Постой, Олег, надо выяснить, — хотел остановить его Митька. Но Олег рванулся к Никите.
Может, новоселу и удалось бы удрать, если бы не сивоголовый сорванец с рогаткой, взявшийся откуда-то из-за деревьев. Он бросился прямо под ноги, и Никита, обдирая лицо, кувыркнулся через него в кусты.
Свирепая Митькина шайка с победным кличем навалилась сверху.
— Попался, ворюга!
Больше всех жаждал Никитиной крови сивоголовый с рогаткой — товарищи звали его Орешиком. Потирая щеку, ушибленную при столкновении с Никитиными коленками, Орешик бегал вокруг и шепеляво орал:
— А еще дирлекторлский!.. Дайте ему, он со Шваблей дрлужит!
Олег, скручивая в кулаке майку на груди у Никиты, потянул его к себе, будто собирался укусить.
— Батя — главный начальник в совхозе, а ты по чужим землянкам лазишь?
— Как это по чужим? Не ваша!..
Олег размахнулся, чтобы ударить, но Митька перехватил его руку:
— Погоди, говорю: допросить надо…
И тут выяснилось, что хозяином тайника был вовсе не Лева. Митька сказал, что это они еще весной устроили здесь свою базу, собирали инструменты, а недавно поймали сову и ужа.
Никиту словно пыльным мешком по голове хватили.
— Ужа? — пробормотал он. — Значит, то была не гадюка? А ну, принесите!..
— Ты не крути! — грозно подступили к нему совхозные ребята. Майка на Никитиной груди опять затрещала. — Сам стащил, а теперь придуриваешься!
Не попало ему лишь благодаря Митькиному хладнокровию.
Наконец новоселу удалось объяснить, каким образом он проник в землянку. Олегов кулак нехотя разжался.
— Так я и подумал: Шваблина работа! — хмуро произнес Митька. — Скажи, куда он сову с ужом девал?
Никита понятия не имел, что птица с ужом исчезли. Пропал и кулек с конфетами.
— Я его разоблачу! — воскликнул одураченный новосел. — Я ему покажу, как обманывать! Идемте!
Леву они не нашли. Зато, пока разыскивали, Никита уверил поселковых ребят, что ни в чем перед ними не виноват. Он рассказал, как Швабля подговаривал идти в поход по Алтаю искать алмазы, как выдал себя за революционера, путешественника и заклинателя змей.
— От брехун! — с некоторым даже восхищением воскликнул Митька. — Нигде он за границей не был. Сам дядя Сидор, отчим его, рассказывал: из Омска они. И мамаша у этого прощелыги родная. Все с нашей бабкой про бога спорят. У меня бабка-то умная, неверующая. А Шваблиху эту года четыре назад судили за спекуляцию. С тех пор они и ездят с места на место. В нашем совхозе — с весны.