— Третий месяц Левка нам жизнь портит, — добавил Олег.
— И вы терпите? Надавали бы!..
— Не помогает. Еще вредней делается.
Разоблачение «заклинателя змей» произошло в тот же вечер. Он сам явился к Никите, надеясь, видимо, и дальше его дурачить. Но будущий астронавт встретил лгуна, задыхаясь от негодования:
— Ты… ты зачем…
Лева успел догадаться обо всем прежде, чем была закончена первая фраза. Однако ни стыда, ни растерянности не отразилось на его овальной, как гусиное яйцо, физиономии.
— Не… не… не знаю, — передразнил он Никиту. Спокойно уселся на чемодан около двери и вынул из кармана шоколадную конфету.
— Признавайся во всем! — вскричал Никита.
— Признаюсь, — сказал Швабля и положил конфету в рот.
— Ты стащил ужа и сову из Митькиной землянки? Я знаю, ты!
Разоблаченный «заклинатель змей», поглядывая с веселым любопытством на кипятившегося Никиту, добродушно протянул ему конфету:
— Давай отпробуем. Из дорожных запасов.
— Убирайся! — завопил Никита.
— Как краток был счастливый миг свиданья! — грустно продекламировал Швабля и не спеша исчез за дверью.
Мечты и муфта сцепления
После «дружбы» со Шваблей Никита два дня усиленно мечтал о полете на другие планеты. На третий день, наверно бы, запросился домой, но отец взял его с собой.
Зеленый вездеход, треща слабо натянутым брезентовым верхом, носил их по пыльной горячей степи. В одной бригаде отец разругал за какую-то провинность бригадира. В другом месте ему самому досталось от горластых трактористов. Кричали что-то насчет хлеба, мяса, воды. Может, и еще о чем — Никита не слушал. Изнывая от духоты, он сидел в машине и думал только о доме и матери.
И так бы просидел до возвращения в поселок, если бы отцу не вздумалось заглянуть в комсомольский тракторный отряд, который пахал на самой окраине совхозных земель.
По пути туда, уже недалеко от палатки отрядного стана, их обогнал низкорослый мотоциклист в ветровых очках, закрывавших половину лица. Ветер надувал вылинявшую, свекольного цвета рубашку за его спиной, как наволочку.
— Эй, Дубровин! — окликнул отец и приоткрыл дверцу.
Мотоциклист, сбавив ход, покатил рядом.
— К Ивану?
— Ага! — выкрикнул мотоциклист, не поворачивая головы. — Здравствуйте, Андрей Матвеевич!.. Он просил свечи для пускача привезти!
— Ты вчера у них был? Как он там?
— Без прицепщика — худо! Приспособление хочет сделать…
Вначале Никита безучастно посмотрел на большие очки мотоциклиста, из-под которых сапожком торчал кончик запылившегося носа. Потом вдруг сообразил, что лет катящему рядом целиннику никак не больше, чем ему самому. Это почему-то очень поразило его. Теперь он видел, как ловко управляет парнишка своей маленькой проворной машиной.
Когда мотоциклист, нажав какой-то рычажок, обогнал их, Никита заметил проплешину на его затылке.
— Так это же Митька! — Никита даже подпрыгнул на сиденье.
Но Митька уже пропал за пеленой пыли.
— Эх, мне бы такой мотоцикл! — воскликнул Никита. Вырвалось это просто так, без надежды, что отец всерьез отнесется к его словам.
Однако результат получился самый неожиданный.
— Мотоцикл купить не проблема, — сказал Андрей Матвеевич. — Будет мотоцикл. Только прежде мотор изучи, а то недолго он тебе прослужит.
— Ой, папка! — воскликнул Никита, не веря возможному счастью. — Купишь, если изучу?
— Конечно. Здесь, брат, в степи без машины плохо. Просторы вон какие, пешком не освоишь!
До сих пор Никиту не очень интересовала обыкновенная техника. Его внимание привлекали только схемы устройств ракет и космических кораблей в журналах. Но когда на полевом стане он увидел, что Митька Дубровин, сменив своего старшего брата, повел громадный гусеничный трактор, он прямо затосковал от зависти.
Андрей Матвеевич оставил его на тракторе с Митькой, и вчерашний мечтатель-космонавт решил немедленно стать трактористом.
Митька не отличался особой разговорчивостью. Еще вчера Никита отметил про себя это его качество. На тракторе же он вообще молчал. Когда Никита спрашивал о чем-нибудь, он отвечал «да», «нет» или просто мотал головой. Вцепившись в железные рукоятки, он смотрел вперед с таким напряжением, точно вел трактор не по краю борозды, а по краю обрыва. Время от времени останавливал машину, вылезал из кабины, трогал рукой мотор, озабоченно ходил около плугов.