— В чем дело? — недоумевал Никита.
— Прицепщик у Ивана ногу зашиб, приходится самим следить за глубиной вспашки. — И добавил что-то насчет перегрева мотора.
Никита не понял, но допытываться не стал, боясь выглядеть тупицей. Ему и так сдавалось, что Митька относится к нему с пренебрежением. Надо было что-то предпринять, чтобы заставить уважать себя.
Ни о чем больше не расспрашивая, он начал внимательно следить за каждым движением тракториста.
Часа через два он уже приметил, как поворачивать трактор, как останавливать и пускать в ход. Все выглядело очень просто.
После очередной остановки Никита попросил:
— Дай я проеду.
Митька испытующе глянул на него:
— Умеешь водить?
— Подумаешь, премудрость!
— Это точно, если знаешь, — согласился тракторист. — С какими марками знаком?
Никита расценил этот странный вопрос как попытку завести разговор о филателизме и отделаться от его просьбы.
— Со всякими знаком, — решительно заявил он. — У нас в школе даже кружок был… Ну, можно, что ли?
Тракторист уступил ему свое место.
— Смотри, не забывай про муфту сцепления, — предупредил он, — помягче отпускай.
Никита не знал, что это за муфта сцепления, про которую нельзя забывать, однако был уверен, что сумеет в точности повторить все, как делал Митька, управляя трактором.
Невыразимо сладостное волнение охватило его, когда руки коснулись железных рычагов. Мотор работал. Следовало теперь нажать на педаль, толкнуть вперед рукоятку справа, потом снять ногу с педали и потянуть к себе маленький рычажок. Мысленно Никита уже проделывал это, сидя рядом с Дубровиным. Когда же сам оказался на его месте, все почему-то сразу усложнилось. После включения скорости он забыл отпустить педаль. Митька дернул за штанину, Никита поспешно отнял ногу, и трактор, вздрогнув, тронулся вперед.
Это было самое прекрасное мгновение за все тринадцать с половиной лет Никитиной жизни. Настоящая большая машина взаправду подчинялась ему. Он мог повернуть ее в любую сторону.
От сознания, что ему подчиняется такая силища, он сам как будто мгновенно вырос в могучего богатыря.
— Газу! Газу прибавь! — крикнул Митька, порываясь достать что-то рукой.
Пока Никита лихорадочно соображал, что он еще забыл сделать, трактор, тяжело, с натугой попыхтев, смолк.
— Ты пень! — с досадой выпалил Митька. — Дроссельную заслонку мало открыл. И чему вас в городе только учат!
Никита признался, что не знает никакой дроссельной заслонки.
— Тогда что ж ты мне голову морочил: «Разные марки знаю»?
— А то нет? При чем тут марки?
Оказалось, Митька имел в виду не почтовые марки, а типы машин.
— На тракторе я первый раз в жизни, — вздохнул Никита.
— Правда?.. От жук! — Митька рассмеялся, вместо того чтобы разозлиться. — Ладно, трактор мы сейчас заведем, лишь бы Иван не услышал. Он такой: спит, пока мотор работает. Как заглох — сразу просыпается.
И в самом деле, пока они заводили капризничавший движок-пускач, на мотоцикле подкатил старший брат Митьки Иван, костлявый широкоплечий парень лет двадцати. На щеках его, покрытых темным пушком, были видны свежие розовые полоски от сена.
— Эй, орлы, что тут у вас? Почему трактор стал?
— Завод кончился, — отшутился Митька.
Ребят на трактор Иван больше не пустил — сам сел за рычаги. Занятие по тракторному делу пришлось заменить изучением мотоцикла под руководством Митьки.
Взялся Никита за это с таким энтузиазмом, что к обеду придирчивый учитель доверил ему самостоятельно проехать на первой скорости. Никита умел кататься на велосипеде, поэтому управлять рулем мотоцикла не составило особого труда.
В тот же день случай помог приобрести ему и более солидный опыт вождения.
У тракторов кончилось горючее. Надо было найти застрявшего где-то с бочками на дороге Яшку Мухортова.
Митька посадил Никиту сзади себя на багажник мотоцикла, к которому была привязана охапка травы, и они помчались.
Вы, конечно, ездили на легковых автомашинах, на скорых поездах, может быть, даже на самолете летали. Но если вам не доводилось прокатиться на мотоцикле по гладкой безлюдной степной дороге, то вы не испытали, что такое настоящая скорость… Стрелка спидометра качнулась за «80». Ветер, дувший в спину, бьет теперь упругой струей в лицо, выжимая слезы из глаз. Вблизи по сторонам ничего не разглядеть — сплошное мелькание. Но не зевай, смотри в оба. Не заметишь вовремя рытвину, выбитую в непогожий день буксовавшим грузовиком, или борозду, пропаханную невзначай трактористами, так тряхнет — даже екнет все внутри! Хорошо еще, если в седле удержишься, а то, бывает, вылетишь и метров десять — юзом, гладишь дорогу своими боками. Всяк случается…