— Я тебе говорил, — вскинул Никита заблестевшие глаза на отца. — Как бы тогда на ней доехал Митька до тракторного отряда, если бы поломал? Мухортов, наверно, сам потом поломал, а на Митьку сваливает со зла. Яшка же пьяный был!
— Разберись теперь! Мухортов говорит: остановил машину на дороге потому, что масла в картере оказалось мало. А вы залезли в кабину и погнали, во-ди-те-ли!..
Прораб неожиданно пришел на помощь Никите.
— Яшке соврать, что паршивой собаке тявкнуть. Гнать его надо из совхоза, туда-сюда!
— Что ты их защищаешь! — перебил его Андрей Матвеевич. — Вот завтра сниму у тебя еще одну машину — на подвозку горючего к тракторам вместо полуторки Мухортова — послушаю, что ты заговоришь.
— Сорвать подвозку стройматерьялов хочешь! — Иван Борисович толкнул стол костистой грудью, и красное лицо его побурело. — На свалке я видел такую работу! Тогда сам строй школу!..
Надо было создавать резерв стройматериалов на период уборочной и осенней распутицы. Поэтому прораб наседал на директора при всяком удобном случае.
— Камень! Песок! Цемент давай… Сорвем план — опять зимой будем караул кричать, туда-сюда!
Никита ободрился было, когда мужчины заспорили о строительных делах. Но спор все-таки закончился разговором о ребятах.
— Организовать их надо в бригаду! — горячась, как всегда, предложил Иван Борисович. — И на работу. Ко мне. Песок сгружать, кирпич подносить — некогда будет лягушек да ужей девчатам подсовывать.
— Я прикидывал, — раздумчиво протянул Андрей Матвеевич, не то соглашаясь, не то возражая прорабу. — Не так-то просто с ними. Знаешь, самое главное — руководителя им подыскать толкового, тогда и дело найдется. Хочу вот с комсомольцами поговорить, с Александрой твоей. Она с характером, справится.
— Безнадежно! — махнул рукой прораб. — Не вытащить ее из мастерских. Вбила себе в голову, что будет механиком, и никаких чертей, туда-сюда!
— Посмотрим. Может, и не надо ее вытаскивать? Пусть там с ними работает!
Шура
Руководителем их бригады назначили Шуру Тараканову, ту самую, что в первый день приезда Никиты едва не огрела его метлой за компанию со Шваблей. Характер ее проявился сразу, как только она собрала мальчишек возле мастерских.
— Прямо поубивала бы со зла! — накинулась она на них, как будто перед нею стояли самые заклятые враги.
— За что? — спросил Митька.
— Не знаешь!.. — Шура сверкнула на него такими пронзительно-синими глазами, что никто больше не осмелился перебивать ее. — Из-за вас меня от дела оторвали… Понимаете ли вы, балбесы, сколько приносите вреда? Людей в совхозе не хватает. Отстаем со строительством, с ремонтом комбайнов. Рабочие трудятся по две смены. Устанет человек, идет домой отдохнуть, а ему бездельники лягушек или ужей в постель насовали. Отдохнешь тут! Ну, я вас воспитаю!
Ребята не ожидали подобной воспитательной беседы. Кое-кто даже опасливо отодвинулся. Поубивать не поубивает, а тумака от нее, пожалуй, можно схватить.
— Ужей и лягушек не мы… — начал Никита.
— Правильно, вы с Дубровиным полуторкой занимались, вон плоды вашей деятельности! — язвительно указала Шура на стоящую невдалеке испорченную Яшкину автомашину. — А Семга с Олегом в это время воду из бочек на строительстве разливали, Орешик стекла в новом доме бил…
— Одно только, теть Шур… — бодро начал Орешик и тут же лишился своей рогатки.
— Мы ведь к тебе не набиваемся, — сказал Митька с оскорбленным видом. — Сама позвала. Можем уйти.
— Ну и проваливай! — отрезала Шура. — Полуторку Мухортова Андрей Матвеевич нам отдал. Отремонтируем — будем на ней ездить. А ты сунься прокатиться — забудешь, как себя звать!
Подхватив ящик с инструментами, она направилась к поломанной автомашине.
— Сердитая! — почему-то с уважением произнес Олег.
Ребята помолчали. Потом один по одному приблизились к девушке, поднимавшей капот грузовика.
— Что стоите?.. Олег, вот ключ — вывинчивай свечи! Никита, снимай аккумулятор! Мить, помоги ему! Орешик, возьми банку, сбегай за керосином!
В одну минуту целому десятку ребят Шура нашла работу. Потом, когда их собралось еще больше, у нее и для всех дел хватило. Одни под ее руководством отвинчивали гайки и разбирали мотор. Другие промывали снятые части в керосине. Третьи протирали их ветошью и раскладывали на рогоже.