Вот только в мае все пошло не по плану…
Глава 6
«Так они и жили — дом продали, ворота купили! Теперь у меня только два варианта предусмотрено — или я выйду из этого каземата на своих двоих, Мировичем освобожденный, или меня вынесут отсюда вперед ногами! Последняя перспектива крайне удручающая, ее следует избегать всеми силами. Как-то не интересно ощутить штык или шпагу в собственном животе — чтоб меня закололи, как бычка на бойне. Щас! Так я им и дался! Есть еще третий вариант — самому бежать из камеры, не дожидаясь освобождения. Но как это сделать, не представляю. Да и авантюрой сильно попахивает! Одно дело, когда тебя снаружи ждут соучастники, знающие в этом мире ходы и выходы, или в одиночку переть напролом. К тому же рискуя всем, включая собственную жизнь, из-за недостатка знаний о местных реалиях. Нет, первый и третий варианты полностью исключаются — они грозят гибелью. Или скорой и неизбежной смертью, либо чуть подольше побарахтаться, но неотвратимо прибежит тот белый полярный лис.
Пока неясен самый животрепещущий вопрос — когда начнется мятеж Мировича! Мне нужна привязка по времени, точная дата нынешнего дня. Информация бесценная, она просто необходима — будем ее извлекать согласно времени и методикам. Все же меня отделяет от этого времени два с половиной века, надо только хорошо подумать».
Иван Антонович медленно прошелся по камере, демонстрируя безмятежность. За ним наблюдали через замочную скважину, он в этом полностью уверился. Ночью в ней разглядывалось оранжевое пятно свечи, иногда становившееся темным — надзиратель в этот момент и смотрел за ним. А также он иной раз слышал за дверью тяжелые вздохи и шаги. Видимо, ночная смена для офицера, а именно капитану Власьеву и поручику Чекину доверяли общение с узником, была явно тягостным занятием. Однако самому подсматривать через скважину не стоило — дверь открывается вовнутрь, так что когда распахнется на всю ширь, то он сам увидит караульное помещение и все там разглядит хорошо. А такое возможно несколько раз в день — дважды кормят, согласно инструкции, недаром стоит стол с тремя стульями. Плюс постоянно убирают камеру, да и одежды пока нет. Значит, должны ее принести, как и воду для умывания.
При мысли о воде Иван Антонович отчаянно стал расчесывать грязные и спутанные волосы. Отняв ладонь от «прически», стал рассматривать на ней маленький комочек, который можно принять за грязь или перхоть, но явно ползающий по коже. И обомлел — то была обычная вошь, часто встречающаяся у бомжеватых людей в его времени. Бывшего подполковника передернуло накатившее чувство брезгливости чуть ли не до тошноты.
«Потребовать воды с мылом и вымыть волосы? Надо бы, но нужно потерпеть. Если расчеты мои верны, то времени осталось мало и не стоит менять привычки и поведение узника, к которым за два года привыкли надзиратели и охрана. Меня также выдаст с головою речь и поведение — такие нюансы тюремщики с хода просекают. И что делать прикажите? Так, оторвемся на секунду от размышлений, посмотрим на караульных — их смена прошла, громко топали башмаками».
Иван Антонович остановился напротив окна, чуть склонив голову. Благодаря русской лени, маленький кусочек стекла в правом верхнем углу не был замазан краской, а лишь грязен. Потерев его пальцами, стала видна галерея, закрытая на несколько метров дощатой стеной — в щелях было светло от солнца, но разглядеть внутренний двор совершенно невозможно. Зато вставший на караул у окна невысокий, но физически крепкий и широкоплечий солдат в зеленом мундире вызвал нешуточный интерес.
«Я увидел первого человека в этом новом для меня мире, и тот вертухай. Мундир петровский, зеленый, обшлаг красный, пуговицы медные, темные. Ружье с примкнутым штыком и закрытым кремниевым замком, на плечо вскинуто, погонного ремня еще нет. Треуголка без плюмажа, на ней не видно тесьмы — обычный служивый, даже в капралы не выслужился. Усатый, лицо бритое — но так сейчас все фузилеры бреются, во время выстрела из затравочного отверстия ствола через полку струя огня вылетает — любая борода загорится. Так что бритье лица не прихоть царя Петра была, а жестокая необходимость для подготовки солдата. Но ладно — посмотрели, и хватит, пора снова вернутся к нашим баранам».