Раругги
— Взвеиваются! — Взвеиваются!
Игва
Из скважин Востока змеятся вверх.
Раругги
— Взвихриваются! — Взвихриваются!
Неизвестный
Так вот чье господство чествовали Наши народы в гимнах…Вот кого мы предчувствовали В корне зол повседневных…Даймон, не в этом пространстве ли Небесная наша царевна?
Даймон
Вот.
Внезапно приоткрывается необозримое по своей длине, но невысокое сооружение, может быть, небольшая часть кольцеобразной крепости, окаймляющей Друккарг. Ее стены местами излучают слабое голубое сияние: других источников синего или зеленого цвета в этом слое нет.
Неизвестный опускается на колени.
Молчание.
Голос Навны
Подошел? Приблизился? — милыйМой мальчик, искатель мой смелый!Поведаешь людям, что видел,Что горестный дом мой проведал…Теперь ни в гробу, ни в темнице,Ни в самом глубоком колодцеМой отблеск тебе не затмится,Лазурная нить не порвется.
Неизвестный молча целует багряную землю Друккарга.
Даймон
Но разве не видишь местамиОт крепости отсвет другой?
Неизвестный, поднимаясь
Да, странное, зыбкое пламяОранжево-рыжей дугой.Здесь я не думал встретить другую, —О, ее тоже, как встарь, узнаю, —Боже, но те ли слова ее рделиПурпуром страстным в юность мою?
Стенающий голос
Жгут меня душные глыбы…Жмут меня крепкие скобы…Жажда палит мои губы…Вздернуто тело на дыбы!
Голоса в Цитадели
Безрассуден твой гнев, мать темная:— Иль не видишь — растет рать шумная,— Крепнет наших фаланг стать дымная, Неуемная!
Афродита Всенародная
Что мне до огненной мощи?Рвут меня крючья и клещи, —Все беспощадней, все резчеВетер из бездны горящей!Плоть моя плачет все горшеКаждым бездомным ребенком!По лагерям и застенкам!По безымянным поминкам!По очагам разоренным!По колумбариям! Урнам!По искалеченным кармам!Камерам! каторгам! тюрьмам! —
Голос уицраора
Если б мудрость твою колеблющуюся умчалоТо видение, что владычествует во мне —Как померкло бы для тебя этих дней началоВ этом городе, в этой сумеречной стране!
Афродита Всенародная
Что мне до лютой гордыниЗодчих вот этой твердыни?Ропщет вся кровь от страданий,В красных стигматах ладони!Ты обещал мне, как чудо,Новые дивные чада,Но от твоей благодати —Только чугунные дети!Строите этот чертог выМудростью старшего игвы,Проклято черное семя!Рухнет в ничто ваше имя.
Уицраор
Это — призраки твоей ревности и безумья!Что мне игва с его рассудочным чертежом?Лишь — орудье мое покорное, только — зубья,Лишь — до времени, перед огненным рубежом.Вижу солнцем себя ликующим, и монады,Что вращаются, торжествующе и звеня —Мне покорствующие мириады и мириады,С гимном ангелов погружающиеся в меня.Сломан стержень перенапрягшихся коромысел!Иль ты все еще, ослепляясь, не поняла,Что подобного вседержителя не возвысилНикогда еще дробный хаос добра и зла?
Неизвестный — шепотом
Вижу его непроглядную ауру,Бурю в мерцающем взоре…
Отдаленный голос Карны
Горе последнему из уицраоров, Горе!
Голос Великого Игвы в тайнике великого капища, среди посвященных
Гордыня бешеная и слепая Окрепнет пусть:Полезна власть его над толпою, И гнев, и злость;Чтобы мятежника-демиурга Швырнуть в Уппум;Чтоб мир, бушующий вне Друккарга, Нам стал рабом.
Великий Игва впадает в транс.
— Смотрю в геенну. Мой дух в ознобе, Лишь ей слуга.Инфра-лиловая в черном небе Горит дуга.Пылает, блещет от края к краю, Мостом вверху…Какому гимну доверю тайну, Хвалам, стиху?..Гагтунгр! Я внемлю! Я зрю воочью Сквозь весь Энроф [17]Метагалактики средоточье — Итог миров:Обитель господа Люцифера В живом огне…Замкни уста мне. Пусть эта сфера — Тебе и мне.