7
— Джини, я в порядке, — сказала мама.
Было глупо так говорить, если бы мы были в палате в больнице, она лежала на койке, трубка была бы соединена с ее худой и бледной рукой. Но — нет. Мы вдвоем сидели на тусклых стульях перед грудой журналов в фойе. Мы даже на прием еще не попали.
Еще несколько человек в зале ожидания прижимали пакеты со льдом к лицам или держались за опухшие лодыжки. От их присутствия я была возмущена.
«Уходите со своими ранами, мешающими персоналу помочь моей маме. Вы мне никто».
— Ты не в порядке, — сказала я. — У тебя был гипертонический приступ.
— Возможно, — сказала она, словно так могла меня переубедить. — Ты слышала ребят в скорой.
— Это значит, что ты не в порядке! У тебя мог быть приступ!
— Тише, — она виновато огляделась на других пациентов.
Я ненавидела это. Ее мелкие жесты, которые показывали, как были искажены ее приоритеты. Как низко была ее самооценка. Я злилась на нее. Я не помнила, когда она в последний раз проверяла свое здоровье.
Когда я спрашивала ее о здоровье, ответ был одним: «Я не могу позволить прием врача». За годы боли копились в ее теле, но их не лечили, и теперь ее жизнь была под угрозой.
«Будто мы можем позволить ЭТО!» — хотела я закричать на нее. Она так переживала из-за денег? Сколько, по ее мнению, стоила поездка на скорой к больнице ночью? Словно мы сможем оплатить грядущий счет. Моя мама была готова тратить свое здоровье, но не понимала основные правила игры.
— Видишь? — она подняла руку и сжала пальцы. — Я думала, что повредила запястье, но оно в порядке. И они не дадут мне отдельную палату, потому что ничего плохого с нашего прибытия не было. Не стоит так шуметь.
Я не успела начать тираду, Квентин ворвался в двери, расчистил путь для моего отца. Папа тяжело дышал, и я ощутила панику, что оба родителя попадут сегодня в больницу. Но у него был нормальный цвет лица, держался прямо, как модели на обложках журналов на столике. Я напомнила себе, что он работал в спортзале, так что был в лучшем состоянии, чем многие люди его возраста.
— Что случилось? — сказал он. — Расскажите мне.
Мы с Квентином не успели ответить, мама заявила:
— Оставите меня на минуту с ним? — сказала она нам.
С ним. Слово не было выделено тоном, не скрывало оскорбления. Мама привыкла продолжать разговоры с отцом, словно между их беседами не прошло время, были то часы или месяцы. Со стороны невозможно было понять, что было между ними. Наверное, их это устраивало.
— Лучше объясни нам, — сказал папа.
Хорошо, что он был тут. Еще несколько минут, и я бы сорвалась на нее, устроила сцену, которой она боялась. Но я дала Квентину увести меня за локоть, чтобы мама увидела, что остановить мои возмущения могли только они вместе.
Мы с Квентином прошли в коридор. Ему не мешал ремонт. Сияние автомата с колой было основным источником света, водный фонтан постоянно капал. Мне казалось, что, если я пойду по коридору, он будет тянуться бесконечно, как в старом мультике без бюджета.
— Твой папа подумает, что я — вестник неудач, — буркнул отчасти серьезно Квентин. — Я редко его вижу, а тут вдруг говорю, что твоя мама в больнице.
Вряд ли. Когда я их познакомила в хорошем кафе в городе, Квентин очаровал моего папу, как сделал и с мамой. За эспрессо и тостами с орехами за шесть долларов они болтали на китайском так громко, словно были друзьями из армии. Мне приходилось просить их стать тише, и под вечер папа уже мечтал о внуках.
— Ты постарался, — сказала я. — Ты прошел.
Квентин моргнул.
— Что прошел?
Проверку. Он был там. Видел меня в худшем и слабом состоянии и не ушел. Разве не так поступал истинный бойфренд? Были устойчивым камнем в экстренной ситуации? Я не знала. У меня не было опыта.
Его растерянное лицо было милым, как собака, склонившая голову на бок. Хоть это было не вовремя — или из-за этого — я хотела толкнуть его в пыльный чулан неподалеку и закончить начатое в моей комнате перед тем, как Юни нас поймала. Если места не хватит, мы уменьшимся вместе. Мир станет больше.
К счастью для моего достоинства, нам помешало другое присутствие, теплое и успокаивающее, отгоняющее стерильность больницы.
Гуаньинь была тут. Все будет хорошо.
Освещение больницы придавало ей ангельский вид. Она опустила ладонь на мое плечо.
— Ты быстро сработала, — сказала я с улыбкой.
— Я приглядываю за близкими тебе людьми, — сказала богиня. — Я знаю твои приоритеты.