Я прижала ладони к глазам, подозвала последнего. Еще один, и домой. От моего терпения зависело, получит этот яогуай хоть что-то или больше, чем просил.
Но не яогуай был передо мной, когда я убрала руки от лица. Это был старик.
Он был в расшитом одеянии, которое когда-то было белым и изящным, но стало серым и обтрепанным. Края его белых пышных усов уходили за его голову идеальной горизонтальной дугой. Он держал деревянный посох с узлами по всей длине и шишкой сверху.
Я не успела ничего сказать, Квентин завопил и прыгнул на спину старика, как пантера на газель.
Мне хотелось закричать ему остановиться, но он, возможно, уловил угрозу. Яогуаи могли притворяться людьми. И те, кто был похож на человека сильнее, были опаснее.
Старик тут же напал, перекинул Квентина через плечо. Тем же плавным движением он повернул посох обеими руками и поймал им шею Квентина. Я помешала бы ему душить моего парня, но оба смеялись и веселились. Квентин точно сдерживал силы.
— Вы, похоже, знакомы? — крикнула я.
Квентин сдался первым и выбрался из хватки старика.
— Джини, — он гордо познакомил нас. — Это Великая белая планета. Вестник богов. Возможно, только он не зараза.
Если я правильно помнила историю Сана Вуконга, Великая белая планета был воплощением Венеры. И он был первым существом, которое поняло, что Король обезьян был особенным созданием. Он посоветовал дать Сану Вуконгу роль в небесном пантеоне, как настоящему божеству.
Это объясняло их дружбу с Квентином. Сан Вуконг начал обязанности с катастрофы, но Великая белая планета хотя бы пытался. И не важно, о какой культуре или плане существования шла речь. Любой, кто давал работу, кто пытался обеспечить тебе деньги, был хорошим.
«Но имя его все еще звучит как онлайн-форум, который нужно проверить ФБР», — отметила я.
Гуаньинь — Квентин забыл, что она тоже не была заразой — шагнула вперед и улыбнулась.
— Приятно снова тебя видеть, дедушка.
Она звала его уважительно. Семейные отношения между богами, как между Нефритовым императором и его племянником, Эрлан Шенем, были редкостью. Большая белая планета взял ее за руку и поклонился.
— Миледи, вы сияете, как всегда, — тепло и хрипло сказал он и повернулся ко мне. — Шохушень, — у него титул звучал величаво, без сарказма, как говорили Нефритовый император или другие. Он по-доброму улыбнулся мне, его нежные глаза сияли мудростью и пониманием.
А потом он ударил меня посохом по лицу.
Его атака не подвинула меня, как и удар Желтозубого слона. Набалдашник затрещал, и посох раскололся до места, где он его сжимал. Трещины в дереве впились в кожу Великой белой планеты, потому что он вскрикнул и сунул большой палец в рот.
— Нужно было уклониться, — он был разочарован. — Видимо, рефлексы — не твоя сильная сторона, — он опустил посох на землю, вытащил тусклую желтую книжку из рукава и стал записывать в ней удивительно современной шариковой ручкой.
Многое случилось за последние три секунды, и мои чувства, притупленные жалобами яогуаев и усталостью, только теперь начали просыпаться. Первая мысль была, что я, в отличие от Квентина, не была ему ничего должна, а второй мыслью было, что я была не против убить старика тут и сейчас.
Я хрустнула костяшками, и Великая белая планета поднял голову.
Квентин коснулся моего локтя.
— Он тебя проверял. Это часть его работы. Кроме доставки посланий, он — инспектор Небес.
— Точно, — сказал Великая белая планета рассеянно, записывая что-то. — Я пришел оценить выполнение Шохушень ее земных обязанностей от лица Нефритового императора, кем она и благословлена.
Квентин и Гуаньинь не видели, как это бесило.
— Меня судят за работу, которую мне навязали, и которую я не хочу? — поразилась я.
Великая белая планета взглянул на меня поверх записей.
— Вижу, мотивацию можно улучшить, — он продолжил писать, в этот раз вдвое быстрее.
Я знала, что он делал. Великая белая планета нагло использовал негативное подкрепление. И это работало. Мне тут же захотелось лучшие оценки, стараться больше.
«Мотивация? Я покажу тебе мотивацию, мешок с морщинами. И не подведи меня, добрый сэр, прошу».
Я кашлянула. Я уже не была маленькой мисс Идеальность. Я выросла. Я видела его блеф.
— Мне не нужен этот бред, — сказала я как можно спокойнее. — Это лошадиный навоз.
Великая белая планета скорбно посмотрел на меня, тряхнув головой и цокнул языком. Он убрал ручку и вытащил другую, большую и красную. Кончик блестел чернилами, как клык змеи — красным ядом.