Поэтому она рвалась вперед так же рьяно, как и все остальные, сохраняя свое положение в голове отряда и пристально высматривая первые признаки настоящего боя.
Этот шум она услышала первой. Под сводами туннелей он звучал, подобно грому. Железные Руки пересекли проем ворот, и грохот залпов их массивных пушек бьющей по ушам волной окатил зал. Потом в пролом ринулись передние шеренги смертных солдат, присовокупив к стрельбе потоки лазерного огня. А когда к проему подошли танки, канонада стала поистине оглушительной. Огромные стволы одновременно выплюнули ослепительный огонь громогласных залпов, наполнив воздух горьким удушающим дымом.
Она кашляла, спотыкалась, старалась держать оружие все время наготове и бежала вперед, не останавливаясь. Громадные ворота все приближались, и в пламени взрывов, лижущем их огромные колонны, они казались еще более пугающими. Она видела, как падают, сбившись с ног, люди вокруг нее. Их мгновенно втаптывали в феррокритовый пол следовавшие за ними бойцы, те, кто не смог бы остановиться, даже если захотел бы этого. Вся армия, рота за ротой, вступала в туннели и выглядела неудержимой.
Девушка едва не закричала, когда заговорили орудия «Гончих». Отдача от залпов колоссальных наручных пушек первого титана хлестким эхом прокатилась по залу, и, казалось, вздрогнул весь шпиль до основания. За ним выстрелил еще один, затем третий. Огромные обжигающие лучи мощнейшей энергии разорвали вечный мрак подземелий Шардена, словно пламя двигателей звездного корабля.
Она рискнула бросить быстрый взгляд через плечо и увидела «Гончих», идущих на бой. Зрелище их в движении поразило ее — своей неуклюжей, качающейся походкой они напомнили ей демонов, какими их описывали легенды и россказни, только эти демоны были из железа и адамантия и высотой едва ли не превышали любой жилой блок.
Хади напомнила себе, что богомашины на ее стороне, что их гнев направлен на врага, что их духи, благословленные и освященные самим Бессмертным Императором, не несут для нее угрозы. Но кровь ее все равно стыла в венах.
Она развернулась обратно, яростно стараясь сохранить свое место в этой ревущей и рвущейся вперед армии. Она чуть не пропустила тот момент, когда ее отряд пересек линию ворот — уши звенели от шума, а в глазах мелькал калейдоскоп вспышек, огней и взрывов.
— За Императора! — прокричал кто-то, возможно, Мариво, а затем солдаты устремились через барьер.
Хади лишь чудом не падала, карабкаясь по горе искореженного металла. Она едва не выпустила из рук лазган, пробираясь за горящими остатками бронетранспортера, чьи траки вращались даже после того, как остальной корпус превратился в сплошную оплавленную массу. Она чуть не сломала себе правую ногу, спрыгнув с крутого уступа на другой стороне в яму, где раньше без конца курсировали туда и обратно поезда-антигравы, и почти ослепла, когда всего в нескольких метрах от нее взорвался зажигательный снаряд.
Она чувствовала, как сердце ее бешено колотится, а гортань сдавливает спазм. Паника вновь возвращалась, отчего конечности наливались тяжестью, к горлу подступил ком, а пульс все ускорялся.
Туннель уходил далеко вперед — огромный, перечерченный яркими линиями трассеров. Солдаты толпились у его входа подобно рою насекомых. Вся людская масса растянулась по обширному пространству от одного края до другого, устелив его ковром из сверкающих на свету шлемов. Ракеты, снаряды и лучи лазпушек проносились над головами, посылаемые в глубины туннелей медленно продвигающимися танковыми колоннами. Но каждый раз, когда стреляли «Гончие», вспышки энергии, настолько яркие, что от них начинали слезиться глаза, затмевали все остальное.
Хади усилием воли заставляла себя не терять концентрации, крепко держаться на ногах и не сбиваться с темпа. Крики и шум, доносившиеся спереди, становились громче с каждой секундой. Глухой стук болтерных зарядов сливался в сплошной поток, заглушавший легкий шепот тысяч лазганов.
Свою главную ошибку она сделала, решившись отвести взгляд от бушующей битвы и посмотреть вверх, на темные своды транзитных туннелей.
Там, в вышине, в воздухе парили кошмарные твари. Они пикировали из-под крыш, оглашая окрестности жутким смехом, похожим на пронзительные визги стада животных. Хади уловила переливы чего-то пурпурного, словно длинные мантии трепетали на ветру. Она разглядела показавшиеся в темноте бледные конечности, слишком длинные, чтобы принадлежать кому-либо из смертных. Еще девушка увидела в их лапах изогнутые сабли и длинные, щелкающие когти.
Один из них, паривший высоко над полем боя подобно какой-нибудь жуткой богине из кошмарных легенд, всего на долю секунды встретился с ней взглядом.
В этот момент Хади узрела истинную сущность тех созданий, что заполонили подземелья Шардена.
И тогда она закричала по-настоящему. Она кричала, пока не сорвала голос, отбросив в сторону оружие и зарывшись лицом в зловонную склизкую жижу на полу.
Окружающий мир перестал для нее существовать. Изо всех сил она вцепилась пальцами в землю, словно каким-то образом могла закопаться туда и спастись от неимоверного ужаса.
Людей вокруг охватило безумие. Она слышала их — кричащих, беснующихся, рыдающих, словно дети.
Смутно, словно отголосок давно забытого сна, она слышала выкрикивающий что-то голос Мариво. Он все еще держался на ногах.
Но это не имело значения. Она увидела природу их врага, то, что их ждет. Она увидела первые фрагменты того кошмара, что идет из Капитолия за их душами.
Теперь уже ничто не имело значения.
Заговорили болтеры воинов клава Аркс, вспыхивая огнями в темноте туннелей. По всему полю боя другие клавы выпускали длинные очереди реактивных болтов. Но демоны словно плясали посреди этого шквала снарядов, играючи уходя с линий огня.
Некоторые, подобно ракетам, взмывали ввысь, под своды туннелей. Другие же, наоборот, бросались к земле, кувыркаясь и кружась в воздухе с вкрадчивыми, беспечными ухмылками на их неживых лицах. Они вились вокруг сражающихся армий и проносились по рядам солдат, расшвыривая людей во все стороны. Криков стало еще больше.
— Вон тот, — сказал Морвокс, срываясь на бег в сторону одного из опустившихся демонов, на ходу опуская болтер. По собственному опыту он знал, что клинком здесь можно добиться куда большего, нежели пушкой.
Все, как один, воины клава устремились за ним. Демон поднялся с земли, чтобы встретить их, разметав истерзанные тела смертных небрежными размашистыми движениями. Кровь хлестала из кувыркающихся трупов, шипя от жара и источая пурпурный дым.
Демон смеялся. Он был выше окружающих его людей и обликом своим походил на женщину, чья кожа переливалась потусторонним пурпурным сиянием. Подобно ртути, в ее лиловой плоти ярко мерцала эссенция варпа, ослепительными бликами отражая падающий свет.
Это не могло быть прекрасно. Ноги создания были выгнуты назад, как у животного, а руки заканчивались огромными, похожими на клешни когтями. Длинные растрепанные волосы двигались независимо от тела, словно под порывами ветров из невидимого мира. Лицо демона было вытянуто, являя собой гротескную пародию на красоту смертных женщин. Струйка крови сбегала по его подбородку и текла по витиевато украшенной броне, облегающей в остальном абсолютно нагое тело.
И все же это было прекрасно. Даже Морвокс, вся жизнь которого была посвящена насилию и жестокости в их чистейшей форме, чувствовал это. Нерожденный был сотворен из желаний, и аура вожделения окружала его, как вонь окружает мертвеца.
Пока сержант бежал к нему, демон резким движением вспорол брюхо последнего солдата, отчего его кишки вывалились наружу, и вонзил когти в тело. Человек, все еще живой, выгнулся и закричал в агонии, прежде чем рухнуть на спину. Демон облизал окровавленный коготь и, развернувшись к приближающимся космодесантникам, злобно оскалился.
Первым до него добрался Фирез. Еще на бегу он выпустил болтерную очередь, каждый снаряд которой был нацелен в голову и тело твари.