Нефата облизал губы.
— Это гипотетический вопрос?
— Не знаю. Так что?
Двое мужчин некоторое время лишь смотрели в глаза друг другу. Никто не говорил, никто не поддавался.
Ожидая реакции собеседника, Гериат ощущал, как огромные траки идущей вглубь военной зоны «Малеволенсии» дробят землю. Он слышал отдаленные раскаты артиллерийских залпов и бесконечный грохот танковых колонн, разряжающих свои орудия в шпили улья Аксис. Он знал, что под землей, к северо-западу от их позиции, по воле Раута бушует схожее сражение.
«Мы должны быть там. Мы должны быть на острие копья».
— Позволь мне задать тебе встречный вопрос, — заговорил Нефата. Лицо его приняло странное выражение — болезненное и в то же время игривое. — Если ты используешь эту привилегию, а я воспротивлюсь, что будешь делать ты?
Гериат почувствовал вес висевшего на поясе болт-пистолета. По собственному опыту он знал, что сможет выхватить его намного быстрее, нежели Нефата успеет что-либо сделать. Принуждение к дисциплине — вот для чего было это оружие. Вот для чего он сам был нужен.
— Вы не ответили на мой вопрос, сэр, — сказал Гериат.
— Как и ты на мой.
Вновь повисло неловкое молчание. В этот раз Гериат первым отвел взгляд. Еще один сигнал высветился на его консоли, мигая красным огоньком в полумраке командного модуля «Малеволенсии».
— Лопи отводит «Владык войны», — доложил он, отчасти обрадованный этой возможностью отвлечься, отчасти раздраженный ею. — Он направляется к точке сбора у Меламара.
Нефата улыбнулся:
— Быть может, он наконец понял, на что способен Раут. Лучше поздно, чем никогда.
Гериат не ответил на улыбку генерала.
— Нам следует присоединиться к нему.
Нефата глазами указал на тактический дисплей, на который выводилось продвижение танковых дивизий, штурмующих ульи Аксис. Гериат изучил эти данные и увидел, насколько аккуратно и точно выверенным было их продвижение. Нефата грамотно использовал имеющиеся ресурсы, атакуя по флангам и не давая врагу возможности окружить их.
Комиссар вспомнил свои слова о гордости и пожалел о них. Нефата следовал духу и букве доктрин Имперской Гвардии, и поле боя, ведущее к Капитолию, выглядело сейчас куда более безопасным, нежели всего несколько часов назад.
— Мы повернем назад, когда замолчит последняя артиллерийская точка, — сказал наконец Нефата и поднял глаза. — Ты прав, Славон. Ты всегда прав. Мы присоединимся к Рауту в его штурме Капитолия — ему потребуются для этого наши пушки.
Гериат кивнул. Только сейчас он понял, насколько близко к рукоятке пистолета лежала его рука, и медленно убрал ее.
— Ваши слова меня успокаивают, сэр, — произнес комиссар.
Лицо Нефаты приняло странное двусмысленное выражение.
— Хорошо, — ответил он.
Генерал повернулся к блоку когитаторов перед собой. Его пальцы умело забегали по медным рычагам ввода, каждый из которых направлял передвижения целого танкового соединения.
— Да, кстати, пока я работаю над этим, — сказал он, придавая своим словам облик запоздалой мысли, — не мог бы ты установить гололитическую связь с принцепсом Лопи?
По выражению лица Нефаты было понятно, что он уже всецело погружен в согласования огня и координации его войск с силами Раута. Но Гериат знал его слишком долго, чтобы не заметить признаки глубоких размышлений, далеко идущего планирования.
— Думаю, — произнес Нефата, не поднимая глаз, — нам с ним нужно многое обсудить.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Демон был быстр, даже быстрее Морвокса. Еще он был силен и, кроме того, искусно владел колдовством обмана и разрушения. Движения существа были неясными, словно в дымке — вот оно стрелой атакует, а вот уже вновь растворяется во тьме.
Морвокс сражался методично, ни на мгновение не теряя бдительности, держа меч двумя руками и сохраняя оборонительную стойку. Он чувствовал ауру устрашения, исходящую от демона, но на космодесантника она не оказывала влияния.
Позиции его боевых братьев огоньками высвечивались на глазном дисплее. Все они были связаны своими боями — близко от него, но недостаточно, чтобы вмешаться. После смерти Фиреза появилось еще больше демонов. Они выпархивали из своих укрытий, словно птицы-падальщики, и сразу же бросались в бой. Мутанты, казалось, в их присутствии набирались сил и теперь кучковались вокруг юрких призрачных фигур, словно свора молящих просителей.
Морвокс увидел летящий в него коготь, размытый и едва различимый, и парировал его своим клинком. Два тела, одно физическое, другое — квазифизическое, столкнулись, породив вспышку ведьмовского света. Сержант почувствовал дрожь от удара, но мгновенно унял ее.
Едва исчезло давление, Морвокс уверенно взмахнул мечом, вынуждая создание отлететь вверх и назад.
Тварь расплылась в ухмылке, изящным пируэтом увернувшись от опасности. Ее сиреневая кожа мерцала во мраке, оставляя в воздухе похожий на пыльцу след.
+Медузиец,+ ментально позвало создание, и голос его походил на пение ребенка.
Морвокс игнорировал эти насмешки, лживые посылы, что нашептывал ему демон. Они смахивали на мальчишеские задирания, жалкие оскорбления — то, что люди перерастают, выйдя из детства. Демон был бессмертным, древнее многих звезд, и все же он говорил, словно ребенок.
Тварь вновь рванулась к космодесантнику, испустив облако кружащихся пурпурных частичек, словно сеть, которой она желала опутать противника.
Морвокс крутанулся на месте, используя собственную инерцию для усиления рубящего удара мечом. Демон снова уклонился — лезвие чуть-чуть не задело его, — и продолжил свою пляску, заливаясь смехом.
+Тебе знакомо имя Фулгрим, медузиец?+ спросил он.
Тварь не шевелила губами, а лишь зловеще поигрывала своими смертоносными когтями.
Морвокс не поддался. Он действовал не по шаблону, предпочитая свои собственные методы. Он держался близко к врагу, доверяя своей броне и своему организму, благодаря которым каждое его движение было максимально эффективным. Сержант сделал неожиданный, точно выверенный выпад, едва не отрубив монстру ногу, а затем мгновенно вернулся в защитную стойку.
+Фулгрим жив. Я видел его. Я любил его. Он шептал мне истину, древние истории, сказания о стародавних чудесах.+
Демон, скрестив когти, наступал. Он ударил в последний момент, рассчитывая пробить защиту космодесантника. Морвокс скорректировал стойку и отступил на полшага, чтобы получить необходимое для отражения удара пространство.
+Однажды Фулгрим убил человека. Нет, даже больше, чем человека, — полубога, святого.+
Морвокс позволил себе мимолетную усмешку. Он знал, чего пытается добиться демон. Но он — не Космический Волк и не Пожиратель Миров, у которых вечно волосы дыбом стоят от их неистовой ярости. Он был предан духу машины, он был лишь средством, инструментом, лишь одной шестеренкой большого механизма.
И потому он не испытывал ярости. Его не окатила волна необузданной энергии, над ним не взяла верх жажда убийства, он не стал выкрикивать имя своего поверженного примарха, словно оно как-то могло даровать ему новые силы.
Он просто сражался, плавно и точно, крутясь вокруг своего центра тяжести и позволяя тысячам своих имплантатов делать свою работу.
«Вовеки стремись за своим примархом».
+Тогда его звали Горгоном, но ты, должно быть, не помнишь этого. Я тут гадаю, что же еще ты позабыл? Какие секреты навеки для тебя утрачены?+
Демон улыбнулся и снова подлетел почти вплотную. Морвокс позволил ему приблизиться.
+Мой повелитель Фулгрим обезглавил Горгона. Ты знал это?+
Морвокс поудобнее перехватил рукоятку меча, чувствуя, как напрягаются железные мышцы его левой руки. Сервоприводы в бедре накапливали энергию для будущего рывка. Активировались расположенные под грудной клеткой регуляторы надпочечников, соединенные с игольчатыми узлами, имплантированными под кожу шеи.