Личный состав сохранивших боеспособность частей, члены красногвардейских отрядов, рабочие и крестьяне вступали в формирующуюся рабоче-крестьянскую Красную Армию. К весне 1918 года в ее ряды записалось приблизительно 70 тыс. человек и тысячи добровольцев дали тыловые гарнизоны[101].
Подводя итоги, следует отметить, что к февралю 1918 года старая армия была полностью деморализована и абсолютно неспособна вести сколько-нибудь масштабные военные действия. Есть все основания полагать, что и ее неотъемлемая часть — Железнодорожные войска в полной мере испытали на себе влияние негативных процессов, проходивших в Вооруженных силах.
Таким образом, в 1917–1918 годах без применения средств вооруженной борьбы была фактически разрушена достаточно мощная и вполне боеспособная военная организация, каковой являлась русская армия накануне Февральской революции.
Утрата боеспособности Вооруженными силами и Железнодорожными войсками явилась следствием действия целого ряда причин. К важнейшим из них прежде всего следует отнести ошибки, допущенные военно-политическим руководством страны.
Грубые и очевидные политические и военные просчеты в организации вооруженной борьбы, совершенные сначала царским, а затем и Временным правительствами, привели к крайне неблагоприятному ходу войны, позволили армии и обществу возложить на них моральную и политическую ответственность за непрерывную череду поражений; огромные и совершенно не оправданные, с точки зрения участников войны, людские потери; неудовлетворительное материальное обеспечение войск, хронический недостаток оружия и боеприпасов на фронте.
Это содействовало формированию в обществе атмосферы глубокого недоверия к власти, неверия в ее способность эффективно действовать в интересах государства и армии, оказывало деморализующее воздействие на военнослужащих.
Еще одной из причин утраты боеспособности Вооруженными силами и Железнодорожными войсками России явилось неудовлетворительное морально-психологическое состояние личного состава.
Разрушение господствовавшей государственно-патриотической идеологии; громадная моральная и психологическая усталость подавляющего большинства военнослужащих от многолетней кровопролитной войны; непонимание ее целей, усиленное растущим негативным отношением к войне как средству разрешения межгосударственных противоречий; утрата морального авторитета определенной частью военных руководителей всех степеней, круто и беззастенчиво поменявших свои политические убеждения; революционная агитация и антивоенная пропаганда; умелая и целенаправленная подрывная деятельность противника; идущие из тыла сведения о разворачивающейся в стране борьбе за передел собственности (в том числе и земли), делавшие тягу солдат (матросов) домой неудержимой; неудовлетворительное, постоянно ухудшающееся материальное снабжение и продовольственное обеспечение подрывали морально-психологическое состояние личного состава Вооруженных сил и Железнодорожных войск и в конечном итоге привели к утрате им необходимых военнослужащим моральных и боевых качеств, потере способности переносить тяготы и лишения, связанные с боевой деятельностью, катастрофическому падению воинской дисциплины.
К весьма деструктивным последствиям для Вооруженных сил и Железнодорожных войск привела борьба, которую развернули за влияние на армию практически все политические силы тогдашней России.
В качестве одного из важнейших средств этой ожесточенной схватки ими был избран давно назревший и уже стихийно протекавший в воинских частях процесс демократизации.
Конкретные действия субъектов политической жизни страны, принимаемые под их влиянием правовые акты, объектом регулирования которых являлся процесс демократизации, преследовали цели, продиктованные прежде всего логикой политической борьбы. Поэтому они часто противоречили основополагающим принципам военного строительства; приводили к разрушению системы военного управления; вносили в армейские коллективы раскол по социальному и служебно-должностному признакам; делали их неуправляемыми. Демократизация на практике сыграла роль мощного инструмента слома старой военной машины.
Итогом борьбы политических сил за армию в дооктябрьский период явилось вовлечение в политическую жизнь широких солдатских (матросских) масс, их революционизация и, как следствие, превращение Вооруженных сил из важнейшего института государственной власти, гаранта неизменности и стабильности существовавшего государственного и общественного строя в его противника.
После Октябрьской революции большевики, в условиях еще более ужесточившейся борьбы за армию с политическими силами, не принявшими идеи революции, для окончательного лишения этих сил опоры в Вооруженных силах осуществили передачу всей полноты власти в армии войсковым комитетам.
Однако проблемы, возникшие с формированием новых органов военного управления, массовое оставление штабов и воинских формирований высшими и старшими офицерами, отсутствие необходимого уровня подготовки и опыта у заменившего их избранного солдатской массой командного состава и членов выборных армейских организаций способствовали утрате управления армией, а затем и полному ее развалу.
В этих условиях, благодаря большой организаторской и разъяснительной работе, всемерному использованию революционного энтузиазма солдатских масс, органам новой власти удалось осуществить демобилизацию старой армии и приступить к формированию новой.
Таким образом, утратившие, в силу объективных причин, боеспособность, обескровленные досрочным увольнением в запас наиболее квалифицированных специалистов железнодорожного дела Железнодорожные войска старой армии объективно не могли стать ни частью будущей Красной Армии, ни войти в состав вооруженных формирований зарождающегося «белого движения» в качестве самостоятельного объединения.
Сегодня мы вправе заключить, что решение, принятое Всероссийским съездом Железнодорожных войск об их расформировании, было не только оправданным, но и единственно возможным в тех исторических условиях.
Заканчивая рассмотрение состояния старой армии и Железнодорожных войск в 1917–1918 годах, следует отметить, что в конце XX века на примере Советского Союза, организации Варшавского Договора и некоторых других стран и организаций мы убеждаемся — стратегические цели разрушения этих, казалось бы вполне жизнеспособных, государственных и военно-политических образований были достигнуты без применения средств вооруженного насилия. И чем чаще подобные явления будут происходить на практике, тем актуальнее и значимее выводы и уроки, следующие из определенных этапов истории нашего государства, его Вооруженных сил и Железнодорожных войск.
Глава II. Воссоздание Железнодорожных войск в составе Красной Армии и проблемы их совершенствования и развития (1918–1922 годы)
2.1. Оперативно-стратегические предпосылки воссоздания Железнодорожных войск
Воссозданию Железнодорожных войск в составе Красной Армии предшествовала длительная череда драматических событий.
В то время, когда фронтовые ликвидационные комиссии, выполняя решение Всероссийского съезда Железнодорожных войск, заканчивали работу по передаче войск со всем техническим имуществом Наркомату путей сообщения, военная обстановка уже успела со всей очевидностью показать советскому военно-политическому руководству, что именно «вокруг путей сообщения и их костяка — железных дорог — зарождаются и развиваются операции действующих армий»[102] и что без проведения комплекса мероприятий по заграждению[103] и восстановлению[104] железных дорог, находящихся на театре военных действий, остановить продвижение противника, а тем более организовать наступление своих войск исключительно сложно.
102
103
Заграждение фронтовых железных дорог — система инженерных мероприятий, имеющих целью воспрепятствовать или затруднить эксплуатацию противником захваченных им участков железных дорог.
104
Восстановление железных дорог — комплекс технических и организационных мероприятий, проводимых на железных дорогах для возобновления движения и эксплуатации, прерванных разрушениями.