Однако негативные явления в армии продолжали нарастать, и уже через 10 дней после объявления «Декларации прав солдата» генерал М. В. Алексеев констатировал: «Русская армия стала грозной не врагу, а Отечеству»[36].
Тем не менее 16 июня 1917 года началось поддержанное Съездом солдатских комитетов и Петросоветом генеральное наступление русской армии. Краткий период успеха, сопутствовавший началу боевых действий, сменился полосой катастрофических неудач. Уже через несколько дней после перехода в наступление в донесении командования Западного фронта отмечалось: «Общее настроение в частях армий фронта крайне неустойчиво и внушает сильное опасение за успех наступления. Во многих дивизиях и полках полный разлад: одни полки и роты соглашаются выполнить приказ о занятии исходного положения и о наступлении, другие категорически отказываются. ...Несмотря на категорическое запрещение, продолжаются митинги, на которых явный успех имеют ораторы, говорящие против наступления. Эти митинги иногда происходят в критический момент, когда митингующая часть должна выполнять боевой приказ. В общем, надлежит отметить полную неопределенность положения, неуверенность в исходе операции»[37].
Случаи неподчинения командованию, отказа целых соединений от выполнения боевой задачи приобрели массовый характер. Определенную, крайне негативную, роль в этом сыграла и немецкая пропаганда. В частности, были отмечены случаи распространения противником листовок, в которых утверждалось, что его контрудар только ответ на нарушение русскими генералами якобы заключенного весной тайного перемирия (до открытия Учредительного собрания). Наступление противника исключительно в Восточной Галиции и Буковине косвенно подтверждало это[38].
Как и следовало ожидать, летнее наступление русской армии полностью провалилось.
Оценивая последствия этой трагедии, ее современник и исследователь Я. А. Яковлев в своем предисловии к книге Н. Е. Какурина «Разложение армии в 1917 году»[39] отмечал, что в результате произошло: «1) новое, еще невиданное озлобление солдатской массы против командного состава; 2) чрезвычайно быстрое падение какого бы то ни было авторитета меньшевистско-эсеровских комитетов, которые в сознании солдат слились с офицерским составом; и 3) стихийный рост большевистского влияния в армии»[40].
4 июля 1917 года в Петрограде была расстреляна мирная демонстрация. Это событие знаменовало фактическое окончание двоевластия — вся власть сосредоточилась в руках реорганизованного 9 июля Временного правительства. Его возглавил А. Ф. Керенский.
После июльских потрясений правительство сделало очередную попытку укрепить дисциплину, затормозить все явственнее дающие о себе знать процессы разложения армии. С этой целью на фронте вводится смертная казнь, производятся аресты революционно настроенных военнослужащих, права войсковых комитетов резко ограничиваются, в некоторых случаях осуществляется их роспуск, проводится разоружение и расформирование революционно настроенных воинских формирований.
Меры, принимаемые Временным правительством и командованием фронтов (особенно разоружение воинских частей и соединений), встретили ожесточенное сопротивление. В специальном донесении Западного фронта сообщалось: «Полки после длительных переговоров категорически отказывались исполнить требование сложить оружие, и тогда по местам их стоянки был открыт артиллерийский огонь. Выпущено более ста снарядов»[41]. В некоторых случаях дело доходило до настоящих сражений. В донесениях штаба Западного фронта о ходе разоружения ряда соединений отмечалось: «... усмирение приняло характер боя с артиллерийской стрельбой, а в 174-й дивизии с атакой на неповинующиеся части»[42]. Аналогично проходило разоружение и расформирование революционно настроенных частей на других фронтах.
Неудивительно, что состояние армии и общества, поиск путей стабилизации положения в стране стали для политического и военного руководства государства, определенной части общественности вопросами первостепенной важности. Их рассмотрение неизменно оказывалось в центре внимания участников весьма авторитетных форумов, проводившихся в это время. Так, на Совещании общественных деятелей, состоявшемся в Москве 8–10 августа 1917 года, генерал М. В. Алексеев выступил с большой речью, в которой он, в частности, отмстил, что для оздоровления армии необходимо: признать ошибкой правительства отношение к офицерам русской армии и «вернуть им все, что у них так быстро и так неосмотрительно было отнято»; согласовать законодательство с истинными нуждами армии, запретив «законодательствовать» в Петрограде тем, кто армии почти не знает; изгнать из армии политику («что-нибудь одно — или митингующая армия, или воюющая»); «уничтожить комитеты и комиссаров»; «возвратить офицеру дисциплинарную власть», ибо униженный и оскорбленный офицер не может вести за собой солдат; создать отборные пасти; прекратить бесконечную смену командного состава[43], М. В. Алексеева решительно поддержал генерал А. А. Брусилов, который, хорошо понимая пагубность пренебрежения основными принципами военного строительства, отметил, что в военном деле есть «вековечные истины», на основании которых существуют все армии в мире, и вне этих законов армии быть не может, так как она превращается в толпу[44].
Буквально через несколько дней проблемы, затронутые М. В. Алексеевым и А. А. Брусиловым, поднимаются в ходе Государственного совещания, проходившего в Москве с 12 по 15 августа 1917 года. В своем выступлении на нем Верховный главнокомандующий генерал Л. Г. Корнилов[45]вынужден был констатировать: революция получила в наследство армию хоть и с недостатками, но вполне боеспособную, стойкую и готовую к самопожертвованию, а затем «целым рядом законодательных мер, проведенных после переворота людьми, чуждыми духу и пониманию армии, эта армия была превращена в безумнейшую толпу, дорожащую исключительно своей жизнью»[46]. Эта жесткая оценка, видимо, заслуживает особого внимания, ибо она, скорее всего, результат раздумий многоопытного боевого генерала над тем, что и почему (с его точки зрения) произошло с русской армией. Раздумий, во многом определивших способы и характер дальнейших действий Верховного главнокомандующего.
Выступивший на совещании атаман донского казачества, председатель Союза казачьих войск A. M. Каледин[47] сформулировал конкретные задачи, которые, по его мнению, необходимо было осуществить для спасения страны. Среди них: запрещение в армии митингов и собраний «с их партийной борьбой и распрями»; упразднение всех Советов и комитетов, как в армии, так и тылу; восстановление дисциплинарных прав начальствующих лиц; единство мер в тылу и на фронте для укрепления дисциплины[48].
Как показал ход дальнейших событий, в качестве основного средства стабилизации положения в стране и в армии Верховным главнокомандующим и многими его единомышленниками был избран мятеж, попытка которого была осуществлена 25–31 августа 1917 года.
Цель мятежа состояла в разгоне Советов, солдатских и крестьянских комитетов, разоружении Петроградского гарнизона, свержении Временного правительства, установлении военной диктатуры и реставрации монархии.
Для ее осуществления к Петрограду с фронта стали стягиваться верные Л. Г. Корнилову части, основу которых составлял 3-й конный корпус генерала A. M. Крымова. В город с фронта направлялось около 3 тыс. офицеров, которые должны были возглавить боевые отряды, состоящие из юнкеров и членов подпольных организаций. Одновременно была сделана попытка вывести из Петрограда пять наиболее революционно настроенных полков.
37
45
Корнилов Лавр Георгиевич (1870–1918), генерал от инфантерии (1917). Ярый монархист. Окончил Академию Генерального штаба (1898). Участник русско-японской (1904–1905) и Первой мировой войн. С 1916 командовал корпусом, армией и фронтом. В июле — августе 1917 Верховный главнокомандующий. В конце августа поднял мятеж. Один из организаторов белогвардейской Добровольческой армии (ноябрь — декабрь 1917). Убит в бою под Екатеринодаром. (См., наприм.: Военный энциклопедический словарь. — М., 1986. — С. 360; Большой энциклопедический словарь, — М., 1997. — С. 574).
46
Государственное совещание 12–15 августа 1917 года. Стенографический отчет. — М.-Л., 1930. — С. 34.
47
Каледин Алексей Максимович (1861–1918), генерал от кавалерии (1917). Из дворян. Окончил Академию Генштаба (1889). Участник Первой мировой войны, командовал армией. 17 (30) июня 1917 года на Большом войсковом круге избран атаманом Донского казачества. В августе 1917 на Государственном совещании выступил с программой подавления революционного движения. Руководитель казачьей контрреволюции на Дону в 1917–1918. 25 октября (7 ноября) возглавил контрреволюционный мятеж, поднятый «Войсковым правительством». С декабря член «триумвирата» «Донского гражданского совета». Крах мятежа заставил Каледина 29 января (11 февраля) 1918 сложить свои полномочия. В тот же день он застрелился. См., напр.: Гражданская война и военная интервенция в СССР. — М., 1983. — С 249.