Въ одномъ изъ описанныхъ нами домиковъ, единственномъ, въ которомъ въ эту позднюю пору сквозь щели закрытыхъ ставней пробивался свѣтъ, отворилась калитка, и изъ нея вышелъ какой-то человѣкъ, державшій въ одной рукѣ фонарь съ маленькою керосиновою лампочкою, а въ другой небольшой жестяной ящикъ. Вооруженный этими доспѣхами, человѣкъ побрелъ по направленію къ станціи. Кругомъ царили непроглядная тьма и непробудная тишина; только вдали виднѣлось множество огоньковъ, бѣлыхъ, зеленыхъ, красныхъ, — то были станціонные сигнальные знаки, — и отъ поры до времени ночную тишину нарушалъ рѣзкій паровозный свистокъ.
Человѣкъ съ фонаремъ медленно подвигался впередъ. Внизу была невылазная грязь, а сверху порошилъ мелкій, острый дождикъ, самымъ непріятнымъ образомъ хлеставшій по лицу бредущаго человѣка. Онъ освѣщалъ, какъ могъ, свой путь, выбирая болѣе твердыя мѣста, но напрасно: ноги его, обутыя въ длинные сапоги, тонули въ грязи; тяжело дыша, онъ съ трудомъ вытаскивалъ ихъ оттуда, чтобы опять погружать ихъ въ эту густую, убійственную грязь.
Наконецъ, человѣкъ добрелъ до желѣзнодорожнаго пути, гдѣ грязь была меньше и земля тверже. Онъ свободнѣе вздохнулъ полною грудью, и уже болѣе легкою походкою пошелъ дальше. Онъ пересѣкъ главный желѣзнодорожный путь, оставилъ за собою станцію, и вскорѣ очутился на дворѣ длиннаго, громаднаго, мрачнаго зданія.
Входъ въ это зданіе защищали трое огромныхъ воротъ, сдѣланныхъ аркою, изъ подъ которыхъ выходили три пары рельсовъ, съ неподвижно стоявшими на нихъ паровозами.
Одинъ изъ этихъ паровозовъ, подобно вулкану, собирающемуся къ изверженію, выпускалъ изъ своей трубы черный дымъ, который, смѣшиваясь съ чернотою ночи, терялся въ пространствѣ, а внутри котла его слышался глухой, непрерывный гулъ; другіе, подобно вулканамъ потухшимъ, грузно и безмятежно покоились на своихъ рельсахъ, и не выпускали изъ себя ни одного звука.
Человѣкъ съ фонаремъ, не останавливаясь, подошелъ къ среднимъ воротамъ, ощупалъ вдѣланную въ нихъ маленькую калитку, отворилъ ее, и вступилъ въ это мрачное зданіе, которое внутри было еще мрачнѣе, чѣмъ снаружи. Оно было наполнено дымомъ, который убійственно рѣзалъ глаза; для непривычнаго онъ былъ бы нестерпимъ. Это зданіе представляло собою длинный, громадный сарай, установленный въ три ряда паровозами; нѣкоторые изъ нихъ дымились, другіе — были холодные. На желѣзнодорожномъ языкѣ такое зданіе называется «депо».
Если бы въ это депо войти днемъ, можно было бы видѣть его голыя стѣны, закопченныя отъ вѣчно царствующихъ здѣсь дыма и пара, громадныя оконныя рамы съ маленькими стеклами, повыбитыми во многихъ мѣстахъ. Паръ, осаживаясь на потолкѣ, переходилъ въ жидкое состояніе, и въ видѣ большихъ капель падалъ обратно на полъ, вымощенный булыжнымъ камнемъ. Все это на первый взглядъ производило удручающее впечатлѣніе и возбуждало жалость къ людямъ, обреченнымъ проводить здѣсь всю свою жизнь. Съ одной стороны къ этому зданію были придѣланы двѣ пристройки: въ одной изъ нихъ помѣщалась мастерская, а въ другой — контора начальника депо и дежурная для машинистовъ.
Около калитки, черезъ которую прошелъ человѣкъ съ фонаремъ, на деревянной скамейкѣ, спалъ сторожъ, охраняющій это мрачное зданіе; тамъ находилось еще два-три человѣка, при свѣтѣ факеловъ что-то работавшихъ около дымящихся паровозовъ.
Человѣкъ съ фонаремъ подошелъ къ одному изъ этихъ паровозовъ и освѣтилъ своимъ фонаремъ привинченную къ «тендеру»[5] маленькую желѣзную дощечку, на которой мѣдными буквами значились серія и номеръ паровоза; но не найдя, вѣроятно, того, что ему было нужно, онъ пошелъ дальше, проворчавъ сквозь зубы:
— Что за чортъ, никогда я не найду своего паровоза на мѣстѣ! Опять вѣрно его на дворъ загнали.
Дойдя до противоположной стѣны, въ которой также были вдѣланы трое воротъ, человѣкъ съ фонаремъ повернулъ калитку на ея петляхъ, и очутился на дворѣ, совершенно подобномъ тому, который находился на другой сторонѣ зданія; на этомъ дворѣ также стояло нѣсколько паровозовъ. Одинъ изъ нихъ былъ освѣщенъ: на передней его площадкѣ были прикрѣплены два большіе фонаря съ выпуклыми стеклами, бросавшіе яркій свѣтъ на большое пространство; въ будкѣ паровоза находился маленькій фонарикъ, освѣщавшій манометръ; подъ паровозомъ тоже виднѣлся свѣтъ. Человѣкъ съ фонаремъ подошелъ къ этому паровозу.
Это былъ восьмиколесный товарный паровозъ; подъ нимъ можно было замѣтить другого человѣка, который, держа въ одной рукѣ факелъ, а въ другой маслянку, смазывалъ его. Нужно было обладать не малою сноровкою и ловкостью, чтобы обращаться въ этомъ тѣсномъ пространствѣ, наполненномъ различными частями паровоза, какъ-то: эксцентриками, осями, шпинтонами, и т. д., и производить тамъ нужную работу.