Въ итогѣ всего этого оказывалось, что въ былыя времена все было хорошо и прекрасно, а теперь все дѣлается хуже и хуже. Изрѣдка эти разговоры разнообразились болѣе или менѣе пикантными комментаріями различныхъ интригъ, которыми такъ богата желѣзнодорожная жизнь, а отъ поры до времени между учеными и неучеными машинистами завязывались диспуты на почвѣ техническихъ тонкостей паровознаго дѣла. Машинисты ученые по всякому поводу, а часто даже и безъ повода, старались щегольнуть своими познаніями, и такъ или иначе уколоть своихъ неученыхъ собратьевъ. Послѣдніе отбояривались, какъ могли, и справедливость требуетъ сказать, что если не въ теоретическихъ тонкостяхъ, то на почвѣ практическихъ пріемовъ, они часто выходили побѣдителями.
Въ то время, когда Ефремовъ вошелъ въ дежурную комнату, тамъ находился одинъ только человѣкъ, который, совсѣмъ одѣтый, спалъ, вытянувшись на одной изъ находившихся здѣсь кроватей.
— Эй, Иваненко, вставай! — закричалъ Ефремовъ на спящаго человѣка, — чего спишь, давай лучше чай будемъ пить.
Машинистъ Иваненко, который въ это время былъ дежурнымъ, повернулся, открылъ сонные глаза, и пробормоталъ охрипшимъ отъ сна голосомъ:
— А… что… чай?.. Хорошо!.. А ты что людямъ спать не даешь?
— Да развѣ дежурному спать полагается? Ты лучше скажи мнѣ, отчего не оставилъ моего паровоза въ «депѣ», чтобы его смазать, а загналъ на дворъ?
— Какъ зачѣмъ! — возразилъ Иваненко, нѣсколько прочухавшись отъ сна и находясь уже въ сидячемъ положеніи, — вѣдь ты первый на очереди, поэтому, какъ водится, изъ «депа» аленъ-маширъ на свѣжій воздухъ, тѣмъ болѣе, что мнѣ надо было поставить туда другой паровозъ для ремонта.
— Такъ ты бы хоть подождалъ, чтобы мой помощникъ паровозъ помазалъ.
— Ну, братъ, это не ждетъ; а ты лучше скажи своему помощнику, чтобы онъ раньше приходилъ къ поѣзду, тогда бы и мазалъ себѣ паровозъ въ «депѣ».
— Я ему это и говорилъ, — возразилъ Ефремовъ, — а онъ мнѣ говоритъ, что ты съ самаго вечера паровозъ на дворъ угналъ.
— Такъ ты скажи ему, что онъ вретъ. Я дѣлалъ маневры не болѣе какъ часъ тому назадъ; его тогда и не было, онъ вѣрно сейчасъ только пришелъ.
Съ этими словами Иваненко всталъ съ кровати, пересѣлъ на табуретку и обѣими руками облокотился на замасленный столъ, на которомъ стояла обыкновенная лампа съ жестянымъ резервуаромъ.
— Гдѣ же твой чай? — спросилъ онъ Ефремова.
— Вотъ сейчасъ Воронинъ принесетъ.
Говоря это, Ефремовъ поставилъ фонарь на столъ, усѣлся около своего собрата, и обращаясь къ нему, продолжалъ:
— Это чистая бѣда съ этими помощниками! Вотъ мнѣ ужъ подрядъ другой такой попадается: топить совсѣмъ не умѣетъ, а лѣнивъ — такъ и не приведи Господи! И не смѣй ему еще слова сказать: сейчасъ въ амбицію вламывается.
— Что-жъ ты молчишь? — возразилъ Иваненко, — пожаловался бы начальнику: другого дадутъ.
— Легко сказать — жаловаться. Я вотъ уже сбылъ одного, такъ нажилъ себѣ еще худшаго. А будешь часто жаловаться, такъ еще начальникъ обратитъ вниманіе: что это за машинистъ, что себѣ помощника подобрать не можетъ.
— Пустяки!..
— Совсѣмъ не пустяки. Теперь такія времена настали, что начали помощникамъ потачку давать. Я вотъ недавно пожаловался на своего помощника, Воронина этого, такъ еще самъ въ дуракахъ остался. Вотъ какая ехидная шельма!..
— Какъ же это такъ? — спросилъ Иваненко.
— А вотъ какъ: не набиваетъ онъ мнѣ «сальниковъ»[7] — и только; сальники просто свистомъ парятъ, пару не напасешься; а онъ себѣ и въ усъ не дуетъ… Что я ему ни скажу, онъ все свое: успѣю, да успѣю… Вотъ я и пошелъ начальнику жаловаться, а онъ вѣрно, бестія, пронюхалъ это, да поверхъ старой набивки и заложилъ на скорую руку одну плетенку въ одинъ только сальникъ, — вѣрно плетенку-то укралъ гдѣ-нибудь, потому что я знаю, у него готовыхъ не было. Закрутилъ это онъ гайки, какъ слѣдуетъ, и какъ ни въ чемъ не бывало, копается себѣ около паровоза… Приходитъ начальникъ и говоритъ ему: «Вотъ на васъ машинистъ жалуется, что вы не хотите сальниковъ набивать». А онъ отвѣчаетъ: «Зачѣмъ я буду набивать, когда сальники вовсе не парятъ, а набивка совсѣмъ свѣжая; если не вѣрите, такъ извольте посмотрѣть сами. А машинистъ имѣетъ на меня злобу, потому что я ему прислуживаться не хочу, — вотъ онъ и жалуется». Понимаешь-ли ты, какую онъ пулю отдѣлилъ?.. а?..
7
«Сальникомъ» называется та часть цилиндра, въ которой двигается шпинтонъ поршня. Для того, чтобы паръ, работающій въ цилиндрѣ, не проходилъ въ промежуткѣ между стѣнками сальника и шпинтономъ, этотъ промежутокъ закладываютъ пеньковыми плетенками, пропитанными саломъ. Отъ тренія шпинтона эти плетенки со временемъ выгораютъ, и потому требуется отъ поры до времени ихъ обновлять