— Идите спать, — посоветовал он.
— Вы не свяжете меня?
— Не испытывайте меня, мисс Лори. Вам не хватило времени почувствовать неуютность веревок?
— А мой брат почувствовал?
Он не ответил. Ник Брэден перенесет еще множество неудобств, прежде чем закончится это путешествие, но это не касалось Моргана.
— Будьте вы прокляты, — спокойно произнесла она и отвернулась.
— Мисс Брэден, — позвал Морган, и на этот раз в голосе его не было насмешки. Она повернулась. — Сегодня ночью я не буду спать, так что не затевайте ничего, иначе ваги брат пожалеет.
— Я и не собиралась, — отрезала она.
Он проследил, как она развернула постели для себя и брата и помогла Брэдену закутаться в одеяла. Наклонившись, она что-то прошептала ему, и в лунном свете Морган заметил мелькнувшую на ее лице улыбку. У Моргана сжалось сердце, и он почувствовал себя посторонним, каковым всегда и был. Он понял: Лорили Брэден считает, что взяла над ним верх, и, возможно, так оно и есть, но только потому, что он позволил ей это. У него просто не хватило духу связать ее сегодня ночью лишь оттого, что она предана брату. Она не совершила никакого преступления, не сделала тл-чего дурного, а он ценил преданность, хотя бы и направленную не по адресу. И, видит Бог, он обходился без сна и по менее достойным причинам.
Он продолжал следить за тем, как она легла на свои покрывала в нескольких футах от Ника и сравнительно далеко от него. Она почти сразу затихла, но Моргав чувствовал, что девушка притворялась. Она подождет в надежде на то, что он заснет.
Морган пристроил ружье под рукой и прислонился спиной к дереву, наблюдая за несущимися по небу легкими облаками, — время от временят они скрывали луну, и лагерь погружался в темень. Он провел без сна много ночей, когда выслеживал бандитов, индейцев или разведчиков во время войны. Он наслаждался тишиной и непорочностью ночного неба. Оно казалось ему именно непорочным — чистая, строгая красота, не запятнанная людской жадностью, гневом или ненавистью.
Однажды он пытался объяснить это ощущение другу, отца, Кэллуму, бывшему его главным воспитателем. Но Кэллум только рассмеялся. Ночь, сказал он, — питомник зла.
Но Морган никогда не думал о ней так. Это было одним из немногих его разногласий с Кэллумом.
Взгляд Моргана вернулся к Лорили. Интересно, что подумал бы о ней Кэллум? Кэллум, заменивший ему когда-то отца, мертв, а эта блистающая и прекрасная ночь обещала быть чертовски долгой.
Глава третья
Нетерпение не давало покоя Лори, затем ждать стало просто невыносимо.
Должен же он заснуть!
Съежившись под одеялом в холодном ночном воздухе, она медленно открыла глаза, выждала, пока они привыкнут к темноте, и слегка повернулась в ту сторону, где устроился рейнджер.
Он все еще сидел там, и ружье стояло рядом, возле его правой руки. Голова его касалась дерева, но она чувствовала, что он настороже. Лори скрипнула зубами.
— Не можете уснуть, Лори?
Она приподнялась и села, понимая, что дальнейшее притворство покажется глупым. Она уставилась на него… и нашла, что в лунном свете лицо его еще смуглее. Все в этом Моргане Дэвисе было суровым и грубым. Интересно, думала Лори, умеет ли он улыбаться? Она вспомнила о пустоте в его глазах, когда она спрашивала о его семье.
Он не понял ее. Он никогда не поймет ее привязанности к своей семье, которую разделял и Ник, и это давало ей преимущество над рейнджером.
— Нет, — ответила она наконец. Она подсела к нему поближе, так что могла теперь разговаривать с ним, не повышая голоса. Быть может, она внушит ему, что Ник невиновен, что он не заслуживает наручников. Она посмотрела на брата и почувствовала, что он прислушивается. Он не спал, потому что спать связанным по рукам и ногам просто невозможно. — Вы не могли бы снять с него хотя бы ножные кандалы?
— Нет, — покачал головой рейнджер.
— Почему? Ведь он никуда не уйдет с прикованной к дереву рукой.
Морган внимательно посмотрел на нее, и теперь глаза его казались почти черными, как колодцы, глубин которых она не могла постигнуть. Но она уловила в его манере странное, раздражающее сходство. Может, потому что он напоминал Ника? Она не хотела думать об этом, верить, что между ним и братом есть нечто общее, не считая похожих черт лица, что не означало ровным счетом ничего.
Он пожал плечами:
— По-моему, с ним все в порядке.
— Вы не знаете его.
— Вы правы, мисс Лори. Я не знаю его. И не хочу знать, мне это ни к чему. А теперь я советую вам немного поспать. Завтра нам предстоит долгий путь, и я не позволю вам замедлить наш ход.
— А как же вы? Вам что, не нужен сон? Его губы скривились в невеселой улыбке.
— Я обхожусь без сна по три дня кряду, когда иду за кем-то по следу, мисс Лори. И я собираюсь поспать в Ларами, если вас так уж волнует мое здоровье.
Лори слегка покоробил его сарказм, но она не сделала попытки вернуться к своей постели. Он поднял бровь, затем медленно, с ленивым безразличием, опустил ее. Она увидела, как тело его напряглось, и поняла, что безразличие его напускное. Впрочем, она тоже притворялась.
Что-то происходило, но она не понимала, что именно, и не понимала почему. Девушка чувствовала, как по телу ее словно пробегают язычки пламени, напоминая ей горящую траву прерии, огоньки, несущиеся по равнине и поджигающие все на своем пути.
Она пыталась заговорить, освободиться от неожиданного удушья. Ведь она всегда способна была очаровывать. Она знала, что не красавица, но давно обнаружила, что ее чарующий смех и обворожительная улыбка, точь-в-точь как у Ника, с успехом компенсировали недостаток красоты. Но несколько адресованных рейнджеру улыбок не привели к желаемому результату. Даже сейчас он смотрел осторожно, с опаской. До Хармони пятьсот миль, а то и больше. Пять сотен миль тяжелой дороги по горам, долинам и рекам. Индейцы. Бродяги. Где-то теперь семья Браденов — лишь бы удалось найти их и передать весточку.
И еще поспать. Сон совершенно необходим. Морган пусть считает себя железным человеком, но никто не может неделями обойтись без сна, не ослабляя своей бдительности. Он сделал ошибку, не связав ее. Если он не решился на то сегодня, не сможет и завтра ночью, и на следующую ночь, а там…
Пусть он думает, что оставит ее в Ларами или посадит в дилижанс, но она-то знает…
— Я отнюдь не обеспокоена вашим здоровьем, — честно призналась она. — Я просто любопытна. Неужели вы выследили столь многих?
Он пожал плечами. Казалось, это было его обычным ответом.
— Сколько именно? — настаивала она.
— А к чему вам знать?
— Узнай врага своего, — быстро ответила она с капризной улыбкой, обычно смягчающей самых закаленных мужчин. Она находила, что откровенность действует гораздо быстрее, нежели тонкие ухищрения.
— Умно, — заметил он. — А Николас столь же умен?
— Узнай врага твоего? — живо отпарировала Лори и на миг заметила в его глазах одобрение. — Ведь он ваш враг, — тихо сказала она, — и я тоже. Вы никогда не доставите его назад в Техас. — Она поколебалась, затем снова заговорила:
— Он действительно невиновен. Там, в Техасе, была честная схватка. Не заставляйте его — или меня — делать то, чего мы не хотим.
— А что бы вы сделали, Лори? Как далеко вы готовы пойти? Вы созрели для убийства? Или просто готовы покалечить?
— А как вы думаете?
Его хмурый, суровый взгляд, казалось, пронзил ее.
— Я думаю, вам лучше немного поспать.
— Вы не ответили мне раньше, — настаивала она. — Сколько человек вы поймали?
— Достаточно, — ответил он просто.
— А у вас есть трофеи? — поддразнила она. — Может, локоны волос? Зарубки на ружье? Вы наслаждаетесь вашей охотой?
Уголки его рта затвердели, и огоньки костра, отражающиеся в его глазах, приняли опасный блеск.